— Простите, — после этого он попытался обойти своего мужа, но тот преградил дорогу. Юлиан поднял на альфу большие бирюзовые глаза, вопросительно на него смотря.
— М? — парень не успел сообразить, как его взяли пальцами за подбородок и нежно поцеловали в губы, властно обнимая за тонкую талию.
Юлиан понимал, что это всего лишь потому, что он стал красивее, потому аккуратно и мягко оттолкнул мужа, несмотря на то, что ему очень понравилось быть так близко с любимым мужчиной.
А как приятно он пах! Медовый запах с нотками цитруса. Этот аромат вскружил голову, потому Юлиан не сразу смог отойти от Вольфрама.
Сердце омеги часто билось, пока он быстро уходил от супруга в замок.
***
Вольфрам долго стоял на месте, трогая свои губы. Альфа даже не понял, как он притянул омегу к себе, целуя в такие нежные и манящие губы.
Омега хоть и оттолкнул его, но не сразу ведь! А еще он довольно долго стоял, вдыхая его аромат, который, видимо, сносит крышу Юлиану. Как хорошо, что не только он погибает от запаха омеги.
И всё же спустя несколько минут ему пришлось зайти в замок. Вольфрам стал гадать, как же влюбить в себя омегу, который и так неровно к нему дышит, ну, или, по крайней мере, когда-то дышал.
Идея пришла сразу — выполнить свой супружеский долг, а по совместительству и первую брачную ночь. Он пришёл к герцогу и попросил разрешения на зачатие ребёнка. Дэвид нахмурился.
— Если сделаешь ему больно — лишу наследства! Юлиан хоть и сильная, но тонкая личность! — после этих слов он выпроводил внука, что-то бурча под нос, но все же втайне радуясь.
Дэвид всегда считал Юлиана своим воплощением молодости, ведь Дэвид тоже был поздним цветком, и он тоже не был удостоен внимания мужа первые несколько лет.
Юлиану сообщили о том, что в первую же течку супруг проведёт с ним первую брачную ночь. Только вот течек у Юлиана не было! Ни одной! Он ведь ещё не до конца сформировался — так сказал лекарь, который недавно его осмотрел на предмет болезней по-омежьи.
Герцог приказал активировать течку запахом Вольфрама. Старый омега отлично видел, что если они и не истинные, то хотя бы отлично подходят друг другу. Поэтому он приказал запереть альфу и омегу в одной комнате, чтобы они оба хорошенько надышались запахами друг друга.
Юлиан был категорически против этой идеи, но его чуть ли не запихнули в комнату. Омега судорожно смотрел на дверь, пытаясь выйти, но, поняв, что ему не выбраться, он повернулся и увидел альфу, который с грустью на него смотрел, сидя в кресле.
========== Глава 5 ==========
Вольфрам грустно смотрел на любимого, перед которым чувствовал вину. Он не хотел его принуждать, но эгоистичные желания всё же брали верх. К тому же, он не собирался больше оставлять его одного.
Альфа аккуратно встал, заметив, как Юлиан дёрнулся, а в бирюзовых глазах читался страх.
— Юлиан… Пожалуйста, позволь мне с тобой поговорить, — Вольфрам говорил мягко, пытаясь успокоить бедняжку, который от страха побледнел и еле дышал.
— О… О чем В-вы хотите со мной поговорить? — Юлиан боялся не только принуждения, но и боялся своё тело, которое, находясь в этой тесной комнате, странно реагировало.
— Для начала я хочу попросить прощения, — альфа подошёл ещё ближе, ему нужно было видеть лицо Юлиана, чтобы понять его реакцию. — Прости меня, Юлиан, за то, что обидел тебя, уехав в Лондон в день нашей свадьбы, прости за то, что целых три года тебя не навещал, прости за то, что не узнал тогда тебя на приёме и в столовой, и, главное, прости меня за то, что ещё тогда, в твои шестнадцать лет, не смог понять, что ты — мой истинный омега, — после этого Вольфрам замолчал, наблюдая уже за спокойным и немного удивлённым выражением лица. — И спасибо тебе за то, что спас меня тогда, — Вольфрам не смог сдержать эмоций и обнял Юлиана, шепча на ушко извинения.
Юлиан, несмотря на то, что Вольфрам был так жесток, начал его прощать, чувствуя в словах альфы искренность и сожаление. Омега обнял в ответ, чуть сжимая ткань рубашки Вольфрама.
— Я люблю тебя, Юлиан. Я очень хочу, чтобы между нами не было недопонимания и лжи. Я знаю, что это герцог и Ричард тебя надоумили представиться на балу чужим именем, чтобы я сгорал от ревности и ненависти к брату. Я ещё тогда понял, что ты — мой истинный, — Вольфрам вдохнул аромат волос омеги, тут же возбуждаясь от близости с любимым.
Он прижал омегу ещё ближе, чувствуя, как его сердце учащенно стучит. Вольфрам отчётливо понимал, как аромат роз усиливается. Дыхание омеги сбилось, он тяжело дышал альфе в грудь, продолжая сжимать руками его рубашку.
— Солнышко, как ты себя чувствуешь? — альфа чуть опрокинул голову Юлиана назад, чтобы заглянуть в туманные аквамариновые глаза.
— Н-н… — всё, что мог выдать влюбленный омега, смотря на Вольфрама полузакрытыми глазами, ресницы которых вздрагивали. Всё хрупкое и миниатюрное тельце билось в мелкой дрожи от прикосновений альфы.
Альфа нервно сглотнул, аккуратно беря на руки лёгкое тельце и неся его в кровать. Вольфрам понимал, что это неправильно, брать омегу в таком почти бессознательном состоянии, но он ничего с собой поделать не мог, ведь был точно так же, как и Юлиан, пленён партнёром.
Мужчина аккуратно стал раздевать супруга, любуясь его стройным и гибким телом, отвечающим на каждое прикосновение альфы. Сердце бешено стучало у обоих, грозя разорваться от волнения и возбуждения.
Альфа нежно погладил округлые бёдра супруга, целуя в мягкие и податливые губы. Юлиан, когда ему было особенно приятно от прикосновений возлюбленного, стонал и выгибался, обнимая Вольфрама за шею.
Юлиан тихо вскрикнул от неожиданности, когда палец мужа надавил на узкое колечко мышц, а после протолкнул его внутрь, бережно растягивая девственную плоть омеги. Шатен задышал чаще, царапая спину альфе от нетерпения и дискомфорта.
Омега громко простонал, когда альфа задел чувствительную точку внутри, и сразу после этого Вольфрам добавил еще один палец. Шатен непроизвольно подался вперед к осторожным движениям длинных пальцев любимого, насаживаясь и молча прося больше.
Как только пальцы были убраны, омега, к своему безграничному стыду, немного расстроился. Тело требовало, чтобы в него вошли, чтобы его наполнили горячим семенем.
Почти тут же, будто читая неразборчивые мысли Юлиана, которому, к слову, начало сносить крышу, в анус вошло нечто большее по размерам, такое твёрдое и желанное, отчего омега громко простонал, двигаясь к альфе, который стал медленно, но глубоко двигаться внутри Юлиана.
Вскоре толчки становились грубее и быстрее. Вольфрам шептал о любви, доходя до своего самого быстрого темпа, кусал за шею и плечи своего омегу, заставляя стонать от удовольствия, смешанного с болью, доводя до пика блаженства. Юлиан громко и протяжно простонал, кончая себе на плоский живот.
— А-ах… Воль… Вольфрам… Ум-м, — Юлиан прижался к своему мужчине, чувствуя, как альфа изливается в него, обливая органы горячей спермой, и сцепляется с омегой.
— Я люблю тебя, — альфа нежно поцеловал омегу в раскрасневшиеся от поцелуев губы, укладывая мальчика на себя.
После этого он погрузил свои клыки в его нежную шею, оставляя яркую метку. Зализал свой укус, гладя его по голове и продолжая шептать о безграничной любви, а Юлиан засыпал, чувствуя тепло и защиту.
***
Юлиан очнулся в крепких и горячих объятиях Вольфрама, который уже давно не спал, смотря на лицо своего омеги.