Откинувшись на велюровые подушки кресла и скрестив ноги, она попыталась напустить на себя такой вид, словно всю жизнь ездит в «Эльдорадо» и даже, возможно, сам «Эльдорадо» создан специально для нее. Однако трудно изображать светскую даму, когда так нервничаешь, а из желудка доносится урчание, ибо все, что ей пришлось съесть на обед, это полбанки кемпбелловского куриного супа-лапши. Впрочем, нельзя сказать, чтобы это ее уж слишком волновало. Ведь Винона и не могла приготовить ничего более сложного на нелегальной плитке в задней комнате которую они сняли у Агнес Клейтон сразу после того, как покинули дом Билли Т.
На горизонте в ночном небе засияло пятно света. Вайнетт был единственным городком в округе, стадион колледжа которого имел освещение, и его жители чрезвычайно гордились этим.
Все болельщики из близлежащих городков съезжались сюда вечерами по пятницам посмотреть игру команды Вайнетта, когда занятия в их собственных школах заканчивались. Поскольку сегодня был день встречи выпускников, да еще команда «Вайнетт Бронкос» играла с прошлогодними чемпионами региона, народу собралось больше обычного. Далли припарковал «Эльдорадо» на улице в нескольких кварталах от стадиона.
Он не говорил ничего, пока они шли по тротуару, но, дойдя до школы, сунул руку в карман темно-синей куртки, с виду совершенно новой, и извлек пачку «Мальборо».
— Сигарету?
— Не курю. — Ее голос прозвучал натянуто, с неодобрением, совсем как у мисс Чандлер, когда она объясняла правила употребления двойных отрицаний. Ей хотелось вернуть свои слова назад и сказать что-нибудь вроде: «Конечно, Далли, с удовольствием. Почему бы тебе не прикурить одну для меня?»
Холли Грейс заметила кое-кого из их друзей, направлявшихся на стоянку для автомашин, и кивнула парню, которому отказала в свидании на этот вечер. Она видела на других девчонках новые шерстяные юбки и первоклассные платья, купленные специально для этого случая, и лакированные туфельки на низком квадратном каблуке с большими бантами поперек носка. На Холли Грейс была черная плисовая юбка, которую она носила в школу раз в неделю, начиная еще с ее юниорского года, и плиссированная хлопчатобумажная блузка. Холли обратила внимание, что все другие парни держали своих подружек за руку, а Далли упорно держал свои руки в карманах спортивных брюк. «Не надолго, — с горечью подумала она, — еще до наступления темноты эти руки будут на мне».
Они присоединились к толпе, плывущей с автостоянки в сторону стадиона. И зачем она сказала, что пойдет с ним? Зачем сказала «да», прекрасно догадываясь о желаниях этого всем известного Далли Бодина, чего только не повидавшего на своем веку?
Они остановились у стола, за которым «Пеп-Клаб» организовал продажу огромных желтых хризантем с крошечными золотыми футбольными мячами, болтавшимися на, коричневых и белых ленточках. Далли, повернувшись к ней, нехотя спросил:
— Хочешь цветок?
— Нет, спасибо. — Голос эхом отозвался в ее ушах, такой холодный и надменный.
Он остановился так неожиданно, что парень, шедший сзади, уткнулся ему в спину.
— Думаешь, я не могу себе позволить это купить? — насмешливо спросил он вполголоса. — Думаешь, у меня не хватит денег на этот паршивый трехдолларовый цветок? — Он извлек потертый коричневый бумажник, изогнувшийся по форме бедра, и шлепнул пятидолларовую бумажку на стол. — Беру один, — сказал он миссис Гуд, консультанту из «Пеп-Клаба». — Сдачи не надо. — Он протянул хризантему Холли Грейс. Два желтых лепестка мягко опустились на манжету ее блузки.
Что-то сработало у нее внутри. Она оттолкнула цветок и сердитым шепотом ответила на его выпад:
— Приколи его сам! Ты ведь для этого купил его, не так ли?
Поэтому можешь начинать лапать, не дожидаясь танцев!
Холли Грейс замолчала, испугавшись собственного взрыва, и сжала свою руку с такой силой, что ногти вонзились в ладонь.
Она стала молча молиться, чтобы Далли понял ее чувства и улыбнулся своей мягкой улыбкой, одной из тех, которые посылал другим девчонкам. Холли хотела, чтобы он сказал, что пригласил ее совсем не ради секса, что она нравится ему так же, как и он ей, что не винит ее в проделках Билли Т.
— Не возьму я от тебя это дерьмо!
Он сердито отбросил цветок, повернулся спиной к стадиону и зашагал по улице прочь.
Холли Грейс смотрела на цветок и ленточки, валявшиеся в пыли. Когда она присела, чтобы поднять его, мимо промелькнула Джоани Брэдлоу в своем светло-коричневом джемпере и темно-коричневых туфельках без каблуков от Капеццио. Джоани буквально кидалась на Далли весь первый месяц занятий в школе. Холли Грейс довелось однажды услышать, как та посмеивалась над ним в туалете:
— Знаю, что он водится с плохой компанией, но, ей-богу, он такой красавчик! Я на испанском уронила карандаш, а он поднял его, так я, ей-богу, подумала, что помру на месте!
Страдание свернулось внутри ее в плотный комок, пока она стояла так в одиночестве, с грязным цветком в руке, теснимая толпой назад, к стадиону. Кое-кто из одноклассников окликал ее, Холли Грейс отвечала ослепительной улыбкой и бодро махала рукой, словно она просто ждала здесь своего парня, который отлучился только на минутку, чтобы заскочить в туалет, и вот-вот вернется. Ее старая плисовая юбка свисала с бедер, словно занавес, и даже сознание, что она самая красивая в старшем классе, не могло улучшить ее настроения. Что проку в красоте, если у тебя нет хороших шмоток и все в городе знают, что вчера твоя мамочка просидела большую часть дня на деревянной скамье в окружной конторе социального обеспечения?
Холли Грейс понимала, что больше не в силах продолжать стоять здесь с этой глупой улыбкой на лице, но в одиночестве пойти на трибуны в этот традиционный вечер встречи она тоже не могла. О возвращении в меблированные комнаты Агнес Клейтон, пока все не рассядутся, тоже не могло быть и речи. Дождавшись момента, когда никто не смотрел в ее сторону, она прошмыгнула вдоль стены здания, а потом ринулась внутрь через дверь рядом с механической мастерской.
Спортивный зал был пуст. Свет от забранных сеткой ламп, висевших под потолком, отбрасывал полосатые тени, проходя через навес из коричневых и белых транспарантов, сделанных из креповой бумаги и мягко свисавших с перекладин в ожидании начала танцев. Холли Грейс прошла внутрь. Несмотря на развешанные украшения, в зале остался запах десятков уроков физкультуры и соревнований по баскетболу, пыли и старых тапочек. Ей нравились уроки физкультуры. Холли Грейс была одной из лучших спортсменок школы, первым кандидатом в команду. Ей правился этот спортзал, потому что в нем все были одеты одинаково.
Ее напугал воинственный голос:
— Ну так что, отвезти тебя домой, ты хочешь этого?
Обернувшись, она увидела Далли, привалившегося к центральной стойке в дверях спортзала. Его длинные руки неподвижно свисали вдоль туловища, лицо было хмурым. Она заметила, что его брюки слишком коротки и из-под них примерно на дюйм видны темные носки. Вид плохо подогнанных штанов несколько улучшил ее настроение.
— А ты хочешь? — спросила она.
Он пошевелился:
— Так хочешь или нет?
— Не знаю. Может быть. Я думаю.
— Если хочешь, чтобы я отвез тебя домой, так и скажи.
Она пристально разглядывала свои руки, державшие хризантему; сквозь пальцы свешивалась перепачканная белая ленточка.
— Почему ты пригласил меня с собой?
Далли ничего не сказал в ответ, и она, подняв голову, взглянула на него. Он пожал плечами.
— Ну хорошо, — быстро ответила она. — Можешь отвезти меня домой.
— А почему ты согласилась пойти со мной?
Теперь она пожала плечами.
Далли уставился на носки своих мокасин. После небольшой паузы он заговорил так тихо, что она едва разбирала слова:
— Прости, что тогда так получилось.
— Ты о чем?
— Тогда, с Хенком и Ритчи.
— А-а.
— Я знаю, что все это не правда, про тебя и тех ребят.