Я уже сама ничего не понимала, но невозможно остановить летное авто, слетевшее с магнитного поля. Оно уже летит в пропасть, и до взрыва остаются считаные мгновения.
Закрыв за собой дверь, я вновь устроилась на излюбленном диванчике. Подложив под голову руку, под светом напольного канделябра читала приключенческий роман, время от времени прислушиваясь к тому, что происходило в кабинете. Спать на самом деле хотелось просто жутко, но я стоически боролась с собой, а вскоре уже могла сделать вид, что снова заснула прямо с книжкой в руках.
Дверь кабинета открылась с тихим скрипом. Я не могла услышать шагов мужчины, настолько бесшумно он ходил, но его тяжелый вздох уловить получилось. Как и во все прежние ночи, он стоял рядом с диваном и рассматривал спящую меня.
Только кое-что сегодня изменилось.
Горячие пальцы вдруг коснулись моего виска. Подушечки прокатились по щеке, останавливаясь на подбородке, чуть сжимая его. Мне так сильно хотелось судорожно вдохнуть воздух, но я не могла себе этого позволить. Я должна была дышать ровно, размеренно, что и делала, мысленно уговаривая себя не шевелиться.
Ровно до того момента, как его пальцы переместились мне на шею.
Моя кожа в единый миг покрылась мурашками, но меня при этом бросило в жар. Как не распахнула веки, ума не приложу, но стоило мне это просто невероятных усилий. Особенно когда подушечки чужих пальцев вдруг прокатились по краю топа, очерчивая вырез.
– Знаешь, а я ведь чувствую, прекрасно слышу, как ускоряется твое сердце, – вкрадчивый шепот коснулся моего уха. – Зачем ты это делаешь со мной, Неженка?
Я продолжала лежать максимально расслабленно. Стоило только имситу напомнить мне о своем нечеловеческом слухе, как мой пульс ускорился в разы. Потому что все это время, все эти дни он точно знал, что я не сплю, а лишь притворяюсь. Знал, но все равно играл в эту игру.
Последняя мысль придала мне больше уверенности.
Когда мужчина уже привычно взял меня на руки, а раскрытая книжка слетела на диван, я сонно приоткрыла глаза и обняла Эльдертариона за шею, тесно прижимаясь. А он будто окаменел весь, остановился, замер, имитируя статую. Дышал тяжело и рвано, порывисто, вторя моему сбившемуся дыханию.
Окончательно осмелев, я коснулась ладонью щеки модифицированного, погладила его, чуть приоткрывая глаза. А он все так же стоял, изображая камень. Не шевелился, ничего не говорил, не возразил...
И тогда я прижалась к его губам. Поцеловала неловко, чуть стыдливо, отчаянно и тут же спрятала раскрасневшееся лицо, уткнувшись в его шею. Я горела вся, все еще ощущая на губах привкус горячего шоколада. Я пылала вся, но нашла в себе силы прошептать робкое:
– Простите.
Несколько секунд, что показались мне вечностью, абсолютно ничего не происходило. Я терялась в себе, все больше путаясь в своих чувствах к этому мужчине, а он внезапно сжал меня в своих объятиях так сильно, что я тихо вскрикнула.
Попытавшись выбраться, разжать его руки, встать на ноги, я потерпела крах. Мои силы были ничем по сравнению с силищей модифицированного. Только тогда, когда он решил спустить меня на пол, я смогла уверенно встать на ноги, но отодвинуться от него хотя бы на миллиметр у меня не получилось. Мне просто не дали этого сделать.
Стиснув меня в болезненных объятиях, Эльдер пальцами сжал мою шею, волосы на затылке и впился в мои губы пугающим поцелуем. Казалось, что мужчина себя не контролировал. Казалось, что он просто сошел с ума.
– Отпустите! – вскрикнула я, мотнув головой, чтобы избавиться от чужих губ.
– Нет, – холод, с которым он произнес это одно-единственное слово, поражал. – Нет, – повторил он тверже, ярче, опалив мои губы дыханием, и вновь попытался меня поцеловать.
– Прошу вас, мне больно! – Как могла в этой скованности, я крутила головой, не давая прикоснуться к своим губам.
Быстро обездвижив мою шею, вынуждая запрокинуть голову из-за сжатой в кулак косы, он с поразительной злостью, даже с ненавистью припечатал:
– Но ты хотела именно этого. Ты провоцировала меня, Веролика.
– Нет, пожалуйста, н...
Он больше не выпускал мои губы из плена собственных губ. Целовал с каким-то отчаянным сумасшествием, с бешенством, будто мстил мне за все слова, которые я не имела права говорить ему как директору, за все взгляды, которые бросала на него, и не думая смущаться или отворачиваться. Да я даже не делала вид, будто наши глаза встретились случайно! Я действовала открыто, откровенно и ни в чем себе не отказывала.
А теперь расплачивалась за все и сразу, застигнутая врасплох.