Пюре оказалось на удивление вкусным. Теплое, будто его варили, оно не напоминало мне ничего из того, что я ела раньше. Я даже не могла сказать, из чего оно, а спросить было не у кого. Мой переводчик ушуршал вместе со своей женой.
Я старалась есть медленно, чтобы дождаться возвращения главы племени или ее супруга, но они все не приходили. Дети завершили завтрак, женщины ушли по своим делам, а я все сидела на камнях, не зная, куда себя деть. Чтобы как-то себя занять, переплетала косу, достав из чемодана расческу.
А дети подбирались все ближе ко мне, обступая, словно жертву охоты. Сначала я не понимала, чего это они так странно себя ведут, но потом разглядела в их руках расчески. Самые обыкновенные гребешки разного цвета.
– Вы хотите, чтобы я вас заплела? – спросила я, пытаясь жестами показать, что хочу сказать. – Ну, волосы вам красивыми сделать? Расчесать?
Не знаю, как они поняли меня, но дальнейшие мои объяснения не понадобились. Выстроившись в своеобразную очередь, они друг за другом занимали место передо мной, притащив мягкую шкурку. Усаживаясь между моими коленями ко мне спиной, протягивали расчески. Видимо, для них это было не в новинку, чего не скажешь обо мне.
Сначала я чувствовала себя несколько скованно, но чем больше детей я заплетала, тем проще мне становилось с ними общаться. Мальчишкам заплетала скромные простые косы, с которыми они не выглядели бы смешно, а на девчонках отыгрывалась как могла. Тут были и сложные плетения, и кольца, и рогалики, и даже сетки. Последние занимали больше всего времени, потому что состояли из множества тонких косичек, переплетенных между собой, но оно того стоило. Прически на длинных волосах смотрелись красиво и аккуратно.
Когда я уже заканчивала прическу последней девочке, а рядом со мной дети играли в камешки – игру, которую я придумала для них тут же, чтобы занять любопытных, – рядом со мной появился Пастин. Осмотрев дело рук моих, он неопределенно хмыкнул, но ничего не сказал.
– Пойдем, заселяться будешь. Мы тебя пока в дом Малики поселим.
– А это не слишком неудобно? Наверное, надо сначала у нее спросить? – забеспокоилась я, но в противовес своим словам спешно поднялась и схватила чемодан, готовая следовать, куда скажут.
Лачугу мне выделили на самом краю поселения, недалеко от грядок. То, что передо мной именно грядки, было видно отчетливо. Здесь росли кукуруза и перец, зеленый горошек и, кажется, картофель. Что там было дальше, разглядеть не удалось.
Отодвинув серую шкуру какого-то животного, я забралась в крепкое на вид строение. Крепким оно казалось и изнутри. В центре находился небольшой очаг – отделенное камнями место под кострище, а слева имелась неплохая кровать. Я видела матрас, постельное белье, подушку и даже шкуру, что использовалась в качестве красоты, добавляя уюта.
Справа стоял небольшой шкаф. За одной створкой можно было на вешалки повесить вещи, а за другой находились полки с книгами, полотенцами и сменным постельным бельем. Пол тоже был устлан шкурами.
Поставив чемодан рядом с кроватью, я обернулась к мужчине, ожидая от него каких-нибудь заданий.
– Как обустроишься, найдешь меня, – произнес Пастин, собираясь уходить.
– Да мне и обустраивать-то нечего, – пожала я плечами и запоздало расщедрилась на благодарность: – Здесь уютно, спасибо.
– Это дом моей дочери. Если не хочешь обустраиваться, то пойдем. В поселении всегда есть работа.
В этом я убедилась почти тут же. Сначала мне поручили принести воды. Не стакан и даже не ведро. Я сбилась со счета, пока ходила туда-сюда к озеру и обратно. Причем выпускали меня через противоположные ворота, что находились за огородом. Вода нужна была женщинам, чтобы сварить обед. Готовили здесь не каждый для себя, а сразу для всего племени. Работу выполняли поочередно, и ответственных назначала Ата.
Натаскав воды вместе с молоденькими девушками, что пару раз ругались на меня за то, что вместе с водой в ведро попадали мелкие блестящие камушки, я отправилась помогать готовить обед. Но меня быстро выперли. Я даже без переводчика поняла, что у меня руки-крюки и растут они из другого места.
Пристроив меня к Ате, усмехающийся Пастин снова ушел. Глава племени на берегу все того же озера собирала с детьми блестящие камушки. Эти камушки буквально и были берегом. Насколько я поняла, их приносило с озера.
– Знаете, я, конечно, плохо разбираюсь, но, кажется, вот эти красные – это рубины. А эти зеленые – изумруды, – показала я женщине, пытаясь поделиться своим мнением. – Может, вам стоит обратиться к ювелиру?