Платье и вправду было дурацким. Длинное, вечернего кроя, из тонкой синей ткани с V-образным вырезом на груди и глубоким на спине. Оно мне совершенно не шло, как и любые другие платья, но, кроме того, еще и возраста прибавляло. Я разом будто лет на десять постарела. А может быть, этому поспособствовал толстый слой макияжа и миллион кудрей из моих бедных волос.
– Пошевеливайся! – грозно окликнула меня Эстера. – Мы должны встретить гостей все вместе. Ох, мальчики! Какие вы сегодня красавцы.
– Не надо, мама.
Последние два восклицания адресовались моим младшим братьям, оказавшимся в коридоре в самое подходящее время. И если я полностью и безоговорочно походила на свою мать, то эти двое целиком пошли в нашего отца. Те же черты лица, те же темные волосы, отливающие серебром глаза и полное отсутствие эмоций. Они держались так, будто им было не семнадцать и тринадцать, а все сорок лет. Они даже поведение отца копировали, ни во что не ставя собственную мать.
– Веролика! – отрывалась мачеха, подгоняя меня все интенсивнее.
В тот самый миг, когда я спускалась на пыточных колодках по ступенькам лестницы, на подъездной дорожке, что просматривалась через большие широкие окна, появилось черное летное авто. Под светом фонарей из машины вышли два имсита, упакованные в дорогие деловые костюмы. Этот предмет гардероба был нежно любим всеми модифицированными. Иногда мне казалось, что в своих костюмах они даже спят.
Я не знала, куда себя деть. Под придавливающим к полу взглядом отца стояла посреди гостиной вместе с мачехой и братьями и не понимала, что нужно делать. Раньше меня никто не приглашал на семейные ужины, да еще и в присутствии гостей. Я всегда ела у себя и о хороших манерах давно забыла.
Отпустив слуг, господин Мерль сам открыл дверь вечерним визитерам.
– Как добрались? Надеюсь, полет прошел без эксцессов? – поинтересовался отец, пожимая мужчинам руки.
Один из них был примерно одного возраста с ним, а другой едва ли старше меня. Посмотрев на всех нас как на пустое место, оба гостя вновь вернули все свое внимание хозяину дома.
– Все отлично. Мы пользовались личным космолетом, – скупо ответил, видимо, отец моего будущего жениха.
– Я рад. Позвольте представить вам моих сыновей: Эркстар и младший ШарлиАт.
Мальчишки одновременно сделали шаг вперед. Представление вышло коротким, но им хотя бы выразили должное уважение, назвав имена и имя рода. Конечно! Ведь в отличие от нас с мачехой они являлись имситами.
– А это моя супруга Эстера и дочь Веролика. Они проводят вас к столу.
Собственно, мы и толики внимания не были удостоены. Об элементарной вежливости по отношению к людям модифицированные совершенно точно не слышали.
И об уважении тоже.
Весь вечер представители семьи Фарль смотрели на меня как на зверюшку в зоопарке – оценивающе и с огромным превосходством во взгляде. Холодные, надменные, высокомерные. Мои младшие братья вели себя за столом точно так же, копируя поведение отца и гостей. Не понимала, что я в принципе здесь забыла, если мы с мачехой все равно что пустое место. Обо мне разговаривали так, будто меня здесь вообще не было.
– Я думал, вы передадите нам все предприятия, – с неудовольствием заметил господин Фарль-старший.
– Все, но только на Земле. Сами понимаете, я не могу оставить сыновей без наследства. Однако я хотел бы внести в договор еще один пункт. Объединив наши предприятия, мы увеличим нашу прибыль, и эта прибыль тоже будет оставаться в моей семье.
– Господин Мерль, так дела не делаются. Что в таком случае получим мы?
– Поддержку нашей семьи в любых вопросах, увеличенную прибыль, часть предприятий на Земле и мою дочь, чьи дети со стопроцентной гарантией будут модифицированными вне зависимости от пола. Мне кажется, это немало в сложившихся обстоятельствах. Если вы не согласны, мы найдем другого кандидата.
– Не думаю, что вам стоит торопиться. Условия не так хороши, как мы рассчитывали, но лучше, чем могли бы быть. Внесите измененные пункты в брачный договор и пришлите для ознакомления моему юристу. Подписание не займет много времени. Однако нам уже сейчас стоит начать готовиться к свадьбе. Когда вашей дочери введут сыворотку?
– Наша очередь подойдет через два месяца.
– Я не... – хотела было возмутиться я, сказав, что никогда не позволю вколоть себе сыворотку, но мачеха пнула меня под столом.