Хотя вряд ли это имело значение. Важнее всего, что эти похожие на кальмаров твари пробивали себе дорогу через ряды солдат Дмитры с неотвратимостью камня, катящегося по муравьям. Значит, место Маларка было рядом с ней. Он устремился туда, где на фоне темного неба развевались сиявшие магическим светом стяги Элтаббара и ордена Иллюзии.
Аот полюбил летать с того самого дня, когда впервые оказался на спине грифона, но сейчас он на миг возненавидел это. Хотел бы он, чтобы у него не было возможности видеть крушение всех их надежд настолько детально.
Огромные щупальца хлестали и крошили ряды армии, всмятку давя пехотинцев и всадников Элтаббара. Тем немногим воинам, которым удавалось пережить первое прикосновение кракеноподобных существ, все равно не удавалось избежать смерти. Их плоть начинала стремительно разлагаться и сползать с костей. Тем временем собравшиеся перед Крепостью Сожалений войска, получив подкрепление в лице тех тварей, что вылезли наружу, воспользовавшись преждевременно наступившей ночью, яростно устремились в ответную атаку и начали теснить ряды южан.
По справедливости, защитники крепости должны были сделать все возможное, чтобы помешать этому. Им следовало продолжить поливать врагов стрелами и заклинаниями со стен или же предпринять вылазку наружу. Но вместо этого они вообще перестали принимать участие в бою. Очевидно, некромантам удалось найти способ уничтожить их или вывести из строя.
Когда на северо–востоке появились легионы Лапендрара, Аот ощутил внезапный прилив надежды. Возможно, если отряды Хезасса Нимара ударят по кракенам с фланга, то им удастся добиться больших успехов в борьбе с этими тварями.
Но вскоре по их маневрам стало очевидно, что такая попытка в планы Нимара не входила. Скорее было похоже на то, что священник снова пошел на предательство и собирался атаковать южан — поступок, ставший венцом всей его полной измен и приспособленчества жизни.
Суть стратегии зулкиров заключалась в том, чтобы поймать войска Сзасса Тэма в ловушку. Но сейчас, окруженная с одной стороны воинами лича, с другой — гигантскими кальмарами, а легионами Лапендрара — с третьей, именно их армия оказалась в западне.
— А я бы могла каждый день объедаться кониной, — произнесла Яркокрылая.
Аот выдавил из себя смешок, хотя его грудную клетку словно сдавил железный обруч.
— Здорово сейчас звучит, а?
— Остальные наездники смотрят на тебя, — ответила грифониха. — Они ждут приказов.
«И какой в этом смысл? — подумал Аот. — Что бы мы ни сделали, победы нам не видать». И все же их долгом было продолжать сражаться, пока Нимия Фокар либо один из зулкиров не отдадут им приказа отступить.
— Нападем на Нимара, — произнес он. — Если мы сумеем нанести его войскам достаточно сильный удар до того, как они закончат перегруппировываться, возможно, это и принесет хоть какую–то пользу.
Взмахом копья он велел своим воинам двигаться в нужном направлении, и они устремились в полет.
Сзасс Тэм знал, что победа уже была у него в руках, а, значит, и сам Тэй тоже. Но почивать на лаврах было ещё рано. Те зулкиры, которым удастся скрыться, позже смогут доставить немало неприятностей, вынуждая его откладывать начало своей настоящей работы, к которой все эти сражения и завоевания были лишь необходимой прелюдией.
Конечно, если они осознали, что проигрыш неминуем, то, возможно, уже успели переместиться в безопасное место. Глупости вроде чувства долга по отношению к обреченным соратникам, которые не имели возможности воспользоваться подобной магией, разумеется, не заставили бы их промедлить ни секунды.
И все же он ничего не потеряет, если проследит за всем лично. Послав свои магические глаза в свободный полет, лич принялся обшаривать взглядом ряды южной армии в поисках своих противников.
И обнаружил Дмитру, вспотевшую, бледную и изможденную. Она истощила свои силы, прикрывая войска южан иллюзией, которая по её расчетам должна была помешать личу заметить их приближение, и за время боя израсходовала множество других заклинаний. Но пока что её нельзя было сбрасывать со счетов. Хриплым голосом зачитывая слова заклинания, она размахивала посохом, чтобы послать огненный шар в ползущего в её сторону кракена.
Усилием воли Сзасс Тэм заставил Сферу Мертвой Луны появиться в его ладони. Струящийся пурпурный шар сейчас оказался величиной с яблоко — наименьший размер из всех возможных, но, к счастью, его могущество от этого не зависело. Лич сконцентрировал свою волю, чтобы произнести заклинание, но затем промедлил.
Потому что, в конце концов, на Ярпилл орб не сработал. А сейчас Дмитра тоже стала зулкиром.
Он отбросил сомнения в сторону. Пусть он до сих пор не совсем понимал, что же именно произошло между ним и Ярпилл, но он не считал, что её невосприимчивость к силе сферы имела к этому отношение. Любое заклинание принуждения время от времени может дать осечку. Вдобавок этот артефакт по–своему был сильнейшим оружием в арсенале лича, и, попытавшись его использовать, он ничего не потеряет. Если эта магия не подействует на Дмитру, ему просто придется сменить тактику.
Произнеся заклинание, он сделал жест, и перед ней возникла его иллюзорная копия с шаром в руке. Менее могущественный волшебник не смог бы использовать артефакт на таком расстоянии, но Сзасс Тэм был уверен, что ему это удастся. Вдобавок действовать таким образом было безопаснее, чем перемещаться в центр вражеской армии во плоти, пусть южане и были окружены и находились на грани разгрома.
Краем глаза Дмитра заметила его тень и повернулась в его сторону, продолжая творить магию. Он, точнее, его образ, должны были стать новой целью её огненного заклинания, позволь он ей его завершить. Но он не собирался этого делать. Лич протянул вперед Сферу Мертвой Луны, и волшебница заколебалась. Посох выскользнул из её сведенных судорогой пальцев.
— Все нормально, — произнес он. — Стоило бы наказать тебя за предательство, но ты мне всегда нравилась, да и пользы от тебя было немало. Я превращу тебя в лича, и тогда ты сможешь войти в новый совет зулкиров, который я собираю под своим руководством. Как тебе такая перспектива?
Её глаза закатились. Содрогнувшись, она зашарила пальцами по своей алой мантии в поисках потайного кармана с нужным ей талисманом. Но безуспешно — тело уже почти перестало ей подчиняться.
Сзасс Тэм сконцентрировался, чтобы сокрушить то немногое, что осталось от её силы воли.
— Сейчас ты можешь помочь моим осьминогам расправиться с остатками твоих войск. Не беспокойся, тебя они не тронут, пока я не позволю.
И в этот момент через ряды впавших в панику легионеров протиснулся Маларк Спрингхилл. Сломленная напором лича, Дмитра повернулась к своему шпиону и принялась зачитывать заклинание. Осознав, что она намеревается атаковать именно его, Маларк встал в боевую стойку. Очевидно, он рассчитывал увернуться от любого заклинания, которое она могла в него запустить.
Но затем, несмотря на все свое мастерство и власть сферы, Дмитра запнулась, провалив магию. Сзасс Тэм не мог её осуждать. Он тоже оцепенел, как, несомненно, и все остальные волшебники Фаэруна. Они почувствовали, что произошло, хотя и не знали, как или почему. Мистра, богиня магии, только что исчезла, и с её смертью Плетение, всемирная магическая структура, содрогнулось.
Оказавшись во власти наступившего хаоса, Сфера Мертвой Луны взорвалась в руках у Сзасса Тэма.
Аот почувствовал столь сильный шок, что на мгновение его голова полностью опустела. Снова обретя способность связно мыслить, он решил, что на него обрушилось заклинание одного из вражеских священников или магов. И все же казалось, что он каким–то чудом остался цел и невредим.
— Ты в порядке? — спросил он своего фамильяра.
— Ну да, — ответила Яркокрылая. — А что, не должна?
— Понятия не имею.