Выйдя на галерею, она уставилась в его глаза и попыталась сокрушить его волю. Бесполезно. Возможно, в его голове и оставались какие–то крохи рассудка, но ей не удалось даже почувствовать его сознание, не говоря уже о том, чтобы взять его под контроль.
Внезапно гудение превратилось в оглушающий рев. Коридор содрогнулся, и волна звука, словно таран, ударила в Таммит, отшвырнув её на спину.
Несколько её костей оказались сломаны, а мышцы превратились в кисель. На то, чтобы она смогла полностью исцелиться, уйдет лишь пара мгновений, но, возможно, их–то у неё и не будет. Визг вновь начал нарастать.
Выскочив в коридор, Барерис запел. Стоявший внизу волшебник заколебался и рухнул. Сила в голосе барда уничтожила магию, которой он был одержим.
Барерис склонился над Таммит и спросил:
— Идти сможешь?
Она едва расслышала его слова — должно быть, тот рев почти оглушил её. Но её слух восстановится так же быстро, как и все остальное.
— Да, — ответила она.
— Тогда вставай, — он вздернул её на ноги. — Мы уходим. Если верить подмастерью, здесь полным–полно подобных тварей, и с теми из них, кто одержим магией иного рода, мне не удастся расправиться так же легко.
Когда их отряд поспешил вернуться к лестнице, то она заметила, что один из стражников не последовал за остальными. Он всего лишь выглянул в дверной проем и атака задела его лишь краем, но этого хватило, чтобы свернуть ему шею.
Молодой воплотитель продолжал артачиться, словно ему не терпелось поскорее вернуться под иллюзорную защиту своего сундука. Выругавшись, один из легионеров потащил его за собой.
— Я должна была почувствовать присутствие этих существ, — произнесла Таммит, обнажая меч. Когда она перенесла весь свой вес на одну ногу, та слегка подогнулась, но со следующим шагом двигаться стало легче.
— Не в том случае, если их вообще невозможно было заметить, — ответил Барерис. — Здание большое, а они держались тише воды, ниже травы. — Внезапно он остановился, и некоторые солдаты врезались в идущих впереди товарищей.
В коридоре на втором этаже показалась окутанная колеблющимся голубым сиянием женщина в мантии. Если они спустятся по этой лестнице, то не смогут избежать столкновения с ней.
Дальше располагался ещё один лестничный пролет, но, когда Таммит посмотрела в его направлении, то на их этаже и тех, что лежали ниже, увидела другие светящиеся голубые фигуры. Патрульным не удастся избежать боя, просто отступив назад. Это лишь отнимет у них драгоценное время.
Барерис повернулся к своим людям.
— Поднимитесь по ступенькам на самый верх, при этом постарайтесь издавать как можно больше шума. Ваша задача — отвлечь этих магов. — Он повернулся к Таммит. — А мы с тобой слетим или спрыгнем на этаж ниже и атакуем волшебницу, пока внимание её будет занято другим.
— Поняла, — ответила она. Когда солдаты с топотом двинулись вперед, громко болтая, она превратилась в летучих мышей, а Барерис пропел заклинание.
Она поднялась в воздух под застекленной крышей. Перемахнув через перила балкона, Барерис начал стремительно падать вниз. На мгновение показалось, что заклинание не сработает, но затем его падение замедлилось.
Таммит опустилась неподалеку от волшебницы. Издалека казалось, что на воплотительнице была обычная мантия, но на самом деле пламя почти полностью уничтожило её одеяние, а субстанция, сочившаяся из её тела, разъедала её кожу и плоть. Женщину окутывало облако пара, от которого глаза начинали слезиться, а в полу за ней оставались выжженные следы.
У Таммит не было ни малейшего желания касаться этой кислоты либо языков голубого пламени, что окружали силуэт волшебницы. Лучше воспользоваться мечом. Она со спины приблизилась к одержимой, а затем позволила своим многочисленным телам слиться в одно.
Услышав хлопанье крыльев либо каким–то иным образом почувствовав приближающуюся опасность, женщина повернулась. Но к тому времени Таммит уже была готова. Она вонзила меч в тело одержимой.
Хотя воплотительница и рухнула на колени, удар не убил её и даже не вывел из строя. Она широко распахнула рот, и, угадав, что за этим последует, Таммит взвилась высоко в воздух. Поэтому струя кислоты обдала только её ноги, плавя доспехи и ботинки и обжигая плоть.
Вспыхнувшая боль не ослабла, когда она приземлилась в лужу едкой жидкости, которая тут же начала разъедать подошвы её ботинок и кожу. К несчастью, если она не хотела, чтобы её противница оказалась вне пределов её досягаемости, ей некуда было отступить. Снова атаковав воплотительницу, Таммит увидела Барериса. Схватившись за перила внизу лестницы, он опустился на ступеньки позади одержимой и вонзил свой светящийся клинок в спину женщины.
Для того, чтобы её прикончить, потребовалось ещё несколько ударов, но наконец она упала ничком и затихла. Барерис посмотрел на Таммит.
— Ты в порядке?
— Хватит все время задавать мне этот вопрос! — резко ответила она. — Ты отрубил мне голову и раскромсал её на мелкие кусочки. Если уж это меня не убило…
Что–то изменилось в каменном выражении его лица — он еле заметно поморщился. В любом случае, это заставило её заколебаться.
— Не бери в голову. Нам нужно продолжать путь.
— Ты права, — посмотрев наверх, бард взмахом руки велел своим людям следовать за ним.
Разведчикам удалось проделать почти весь путь, ни на кого не нарвавшись. Но затем на самом нижнем этаже возникло несколько голубых теней, которые поспешно устремились к двери, чтобы перекрыть выход.
— Все наружу! — крикнул Барерис. — Забирайтесь на грифонов и взлетайте! — Он пропел пять слов и взвился в воздух, словно кузнечик.
В результате этого невероятного прыжка он оказался прямо перед одержимыми волшебниками прежде, чем тем удалось отрезать путь убегающим патрульным. Очевидно, он рассчитывал отвлечь их внимание на себя, пока его товарищи не успеют выбежать во двор.
Таммит намеревалась последовать примеру остальных — как и любой другой вампир, в первую очередь она всегда заботилась только о себе. Кроме того, даже если она и почувствовала мимолетный укол вины за то, что собирается оставить Барериса на произвол судьбы, именно он руководил всей этой рискованной вылазкой и её долг состоял в том, чтобы подчиняться его приказам.
Но вместо этого она устремилась вниз и оказалась рядом с ним.
С протянутой руки другой воплотительницы сорвалась вспышка вымораживающего холода, но, хотя она и попала прямо в Таммит, ей это не сильно повредило. Вампирша с рычанием продолжала наносить женщине удары, пока та не упала.
Следующим был волшебник, которого окружало, помимо голубого, настоящее пламя — желтые языки вырывались из его ноздрей и рта, и оно же окутывало его ладони. Он вцепился в её руку, которой она держала меч, и продолжал удерживать достаточно долго, чтобы на коже появились отпечатки его горящих пальцев. Вырвавшись, она выпустила ему кишки.
Оставшиеся воплотители рассредоточились, стремясь окружить врагов. Барерис приблизился к Таммит, чтобы они смогли сражаться спиной к спине, и запел следующее заклинание.
Рука Таммит сильно болела. Но, учитывая, что другие враги были уже близко, у неё не оставалось времени ждать, пока она исцелится. Она перехватила меч левой рукой.
Насколько она могла судить, уцелело ещё по крайней мере с полдюжины магов, и она почувствовала холодное и прагматичное желание сбежать. Если она превратится в туман, едва ли врагам удастся помешать ей скрыться.
Но все же она продолжала оставаться в человеческой форме. Таммит нанесла удар существу с похожими на призмы глазами.
Барерис пропел финальную строфу заклинания. Держа вибрато, он продолжал тянуть последнюю ноту, а затем, к удивлению Таммит, его рука стиснула её плечо. Ей едва хватило времени осознать, что для этого ему пришлось повернуться к врагам спиной, а затем окружающий мир рассыпался на куски. Все изменилось. Дул холодный ветер, а над их головами раскинулось ночное небо, на котором сияли звезды.