Александр спешил, «бигфут» набирал скорость, а из-за угла, позади него выскочил полицейский «фалкон», у которого из подкапотной пушки вырвался сгусток электроплазмы и, нагнав «бигфут», ударил сзади в крышку багажника. Плазма растеклась по металлу, окутывая внедорожник неестественным бледным свечением. Посыпались искры, внедорожник вильнул, его понесло боком. Александр уже бегом пересёк последние метры улицы и вскочил на бордюр, пробежав по инерции несколько шагов. Вдруг сзади, словно тараном что-то ударило, он успел подумать, что споткнулся, одновременно отмечая, что стена напротив стоящего здания уж слишком быстро приближается. Удар. Темнота. Нет, не темнота. Вообще ничего. Ничего. Потому что мозг человека в коме не может регистрировать такое понятие как темнота.
«Бигфут», который, зацепившись колёсами сначала за стержни, а потом за бордюр, перевернувшись, ударил своим огромным бампером Александра и, проехав на боку по тротуару, ударился в стену того же дома. Днище его искрило, разбрасывая искры как от сварки, из-под капота валил дым. Кто бы не сидел в салоне, был мёртв. Электроплазма пагубно влияет на начинку электромобилей, пережигая все цепи, попутно убивая всё живое, с чем соприкасалось. Полиция использовала электроплазму только в экстренных случаях. После её использования электромобиль починить было невозможно, а человек, попавший под удар, превращался в обугленную мумию.
Светофор три раза моргнул красным, стержни убрались в асфальт, загорелся зелёный свет, но никто не тронулся. Всю улицу впереди запрудили полицейские «фалконы» и «интерцепторы». Где-то позади них замигала своими огнями «скорая помощь», гнусавя противным сигналом. Полицейские машины нехотя расступались, пропуская медиков. На пульт управления движением уже поступил сигнал от видеокамер, что имеется пострадавший и он, возможно, жив.
Медицинская машина остановилась и из неё выпрыгнули трое в серо-голубых комбинезонах. У одного в руках был небольшой чемоданчик, другие двое несли складные носилки. Медик с чемоданчиком подбежал к лежавшему у стены дома Александру. Поставил чемоданчик на асфальт тротуара и, открыв его, достал сканер. Медленно водя им вдоль тела, медик посматривал на внутреннюю сторону крышки чемоданчика, где был укреплён монитор сканера.
— Множественные переломы, смещение позвонков, лопнула селезёнка, разрыв печени, сердечный ритм замедлен, степень восьмая я думаю, сильнейшее сотрясение мозга, обширные гематомы, открытые рваные раны, лопнувшая кожа, но как ни странно, он жив. — Медик убрал сканер и достал небольшой баллончик и прозрачную упаковку с металлическим кругляшом. — Основной осмотр проведут в клинике, а сейчас в пену и везём быстро. Бардо, сделайте ему укол неоливтина.
— В какое место?
— Я думаю в ногу, в любую. Там меньше всего повреждений. — Медик прикрепил к шее Александра овальный плоский прибор размером с монету — ЧИЖ, — чип инициации жизнедеятельности. Потом резкими движениями встряхнул баллон и начал медленно покрывать Александра пеной. Он начал от шеи и медленно продвигался вдоль тела. Его не смущало, что пострадавший лежит на боку, при этом сильно скрючившись. Пена застынет через несколько секунд и образует надёжный контейнер для транспортировки. Тот, кого медик назвал Бардо, достал из чемоданчика инъектор, и осторожно отодвинув брючину на ноге Александра, прислонил жало к ноге.
— П-с-с-с, — инъектор сработал, вводя порцию неоливтина, и на его боковой панели автоматического шприца замигал красный огонёк.
— Я закончил, мистер Филс. — Сказал Бардо, убирая инъектор в чемоданчик.
— Отлично, сейчас я запеню ноги, и можете грузить его. — Филс сноровисто водил баллончиком над Александром. — Разворачивайте носилки.
Бардо и его напарник осторожно приподняли Александра и перенесли на носилки. Закрепили облепленное пеной тело пострадавшего широкими лентами ремней безопасности. Потом подхватили носилки и понесли к машине. Как только носилки поставили на специальную подставку и закрепили, Филс посмотрел на коммуникатор. 19.37, осмотр и упаковка пострадавшего прошла за шесть минут. Неплохо. Он проследил за действиями санитаров и как только те закончили крепить носилки, прошёл вдоль борта машины и сел впереди, рядом с водителем.
— Живой? — спросил водитель, выруливая на дорогу.
— Живой. Если в клинике постараются, то будет в порядке. Но, мне кажется, что у этого пациента шансов очень мало. Слишком сильные повреждения. Ставлю двадцатку, что он не протянет и двух суток.