— Вот, — заявил я и вывалил содержимое торбы на железный стол для инструментов.
Имелось, конечно, желание шмякнуть эту мерзость прямо поверх рабочих бумаг, но мое негодование было не настолько сильным.
— Что это? — на удивление спокойно и даже заинтересованно спросил доктор, не став реагировать на наше бесцеремонное появление.
— Это вы мне скажите, уважаемый доктор, — кто уверял меня, что рядом с устьем Стылой нет ничего, как вы выразились, интереснее пиявок?
— Ну, об этом говорят мои исследования, — с усилившимся от волнения эстонским акцентом сказал доктор, разглядывая щупальце.
— Ладно, — сдулся я, поняв, что спорить тут бессмысленно. — Важнее другое — стоит ли нам ждать проблем от контакта с этим монстром? Вдруг он ядовитый.
— Вас покусали? — встрепенулся доктор, посмотрев на нашу четверку как-то по-новому.
— Нет, просто забрызгало кровью чудовища. Только вон Бориса Олеговича схватило это самое щупальце.
— Позвольте, — обратился доктор к Боре и начал быстро проводить первичный осмотр. Особенно внимательно он исследовал руку, в которую вцепилось щупальце.
Закончив, доктор лишь пожал плечами:
— Не вижу ни малейших признаков отравления. Пара синяков и легкая дезориентация, но, судя по запаху, вы выпивали.
— Чуточку, — почему-то покраснел Боря.
— Скорее всего, это последствия опьянения, но вы все же завтра с утра загляните ко мне. Дополнительно я исследую предоставленный биоматериал и поставлю вас всех в известность, если найду что-то опасное.
Парни хором облегченно выдохнули, и на их лицах тут же отразилось жгучее желание сбежать из больницы как можно дальше. И я их прекрасно понимал.
— Простите нас за бесцеремонное вторжение, — за всех извинился я, — мы, наверное, пойдем.
— Да-да, — отмахнулся доктор, внимательно осматривая лежавшее на столе щупальце, но тут же встрепенулся: — Игнат Дормидонтович, не могли бы вы немного задержаться?
— Конечно, — ответил я, не испытывая ни малейшего желания.
— Мы будем в «Старом охотнике», — шепнул Дава и ободряюще хлопнул ладонью меня по плечу.
— Присаживайтесь, Игнат Дормидонтович, — дождавшись ухода моих друзей, предложил доктор. — Хотите чаю с бутербродами? У Ванды они диво как хорошо получаются.
Я, сглотнув собравшийся у горла ком, демонстративно покосился на щупальце.
— Не думал, что после всех пережитых приключений вы сумеете сохранить брезгливость, — удивился доктор моей чувствительности.
— Ян Нигульсович, — с показным возмущением воскликнул я, — и чем же таким, по вашему мнению, мне пришлось заниматься? Не по помойкам же я шастал.
— Ну, крови за вами было много, и не только живой.
Мне даже стало интересно, что именно о моих приключениях слышал главный топинский доктор. Правду я ему точно не расскажу, да и прав на то не имею. Впрочем, мои истории из прошлого его не интересовали, а послушать он хотел о настоящем:
— Расскажите, как выглядел бывший хозяин сего щупальца.
— Вы думаете, я его там особо рассматривал? — проворчал я, но все же принялся рассказывать.
Выслушав меня, доктор задумчиво обхватил свою куцую бородку.
— Скорее всего, это изменившийся под воздействием энергетических эманаций октопус.
Это слово мне было знакомо.
— Осьминог?! Вы серьезно? В Сибири, да еще в пресном водоеме?
Насколько я слышал, в пресной воде эти существа точно не живут.
— Игнат Дормидонтович, — по-доброму улыбнулся доктор, — вы уже год пребываете в Топинске и еще чему-то удивляетесь? Скорее всего, это не, так сказать, октопус вульгарис, а нечто другое, но все равно огромное вам спасибо за подарок. Он станет жемчужиной моей диссертации о живом мире Стылой Топи!
После этого заявления доктор задвинул речь на полчаса о своей научной работе. Не скажу, что было так уж скучно, — я узнал много нового, но из всего сказанного сделал лишь один жизненно важный вывод. Ну ее на фиг, эту Топь с ее уникальностью! Если появился чисто морской моллюск, то всплыть там может все что угодно — от какого-нибудь динозавра до инопланетянина. Так что за околицу Топинска в сторону болот я больше не ходок.
После беседы с доктором я заскочил к себе в бывшую пожарную каланчу и был встречен своей личной нечистью, которая, в отличие от болотной, приносила одну лишь пользу.
— Командир, вы целы? — обеспокоенно поинтересовался здоровенный казак, который мог становиться еще крупнее, когда принимал форму волколака. — Звонили из мастерской, говорят, на вас напала какая-то жуткая тварь из болота. Нужно было взять меня с собой.