— Фрау Дарэм известила меня о ваших подозрениях, — сухо бросил в ответ фон Кролок. — Честно признаться, я не ожидал, что мое гостеприимство будет иметь подобный отклик, и тем более, не могу сказать, что я польщен. Более того, Куколь известил меня, будто вы в мое отсутствие пытались вломиться в семейный склеп, а это, позвольте заметить, выходит за любые рамки приличий. Я принял вас в своем доме и, если не ошибаюсь, не совершил ничего дурного по отношению к вам или вашему спутнику. Напротив, из глубочайшего уважения к вам и к вашим трудам, поклонником которых я являюсь, я сделал все, чтобы вы чувствовали себя желанными гостями, так что едва ли способен понять, чем заслужил подобное отношение. А посему я прошу вас покинуть мой дом прямо сейчас, поскольку у меня нет ни малейшего желания более принимать вас под своей крышей. Время еще не слишком позднее, и мой слуга отвезет вас в деревню, доставив прямиком к трактиру.
— Прошу прощения, граф… — немного обескураженный холодным тоном и ментальным напором фон Кролока, начал Абронзиус, однако тот жестом попросил его замолчать.
— Я не вправе осуждать ваше научное рвение, профессор, — сказал он, мягко, но неумолимо давя на сознание своего собеседника. — Вы вольны верить или же не верить в то, что прискорбное состояние фроляйн Шагал не является моей виной. Однако, она провела здесь уже пару дней — и, как видите, укусов на ее шее не появилось. И да, я прекрасно видел, на что именно вы обратили свое внимание в первую очередь. Полагаю, мне стоит радоваться хотя бы тому, что вы или же ваш ассистент, в попытке проверить свою теорию, не всадили мне в спину ваш грозный осиновый кол. Не хотелось бы так нелепо истечь кровью прямо накануне бала, — фон Кролок усмехнулся, а затем, выдержав паузу, раздраженно добавил: — И, тем не менее, дабы не оставить между нами никаких недомолвок, я готов пожертвовать некоей частью своего личного пространства и предлагаю вам самолично убедиться, что сердце мое работает так, как и положено. Если не ошибаюсь, согласно вашей теории, биться оно не должно, не так ли? Только, прошу, побыстрее, мне подобные унижения не доставляют ни малейшего удовольствия.
Граф сосредоточился и, заложив руки за спину, испытующе и недовольно посмотрел на Абронзиуса с высоты своего роста. Он почти не сомневался, что, даже несмотря на резкую отповедь, профессор не упустит шанса провести эксперимент. Тем более, что «отношения» их с фон Кролоком и так были всерьез испорчены.
Сердце повиновалось своему хозяину далеко не сразу, так что колебания Абронзиуса, прежде чем он отточенным жестом, свойственным скорее врачу, нежели ученому теоретику, все же приложил ладонь к груди фон Кролока, оказались весьма кстати.
— Есть ли у вас ко мне еще вопросы? — отсчитав пять ударов, граф сделал полшага назад, с облегчением позволив себе расслабиться и ощущая себя чертовски уставшим. Ему следовало торопиться — сердцебиение порядком истощало, так что запах живой крови все настойчивее щекотал его обоняние, призывая немедленно восполнить упадок сил. Пожалуй, без той энергии, которую вчера фон Кролок столь щедро получил в дар от Нази, он едва ли сумел бы сейчас сдержаться.
— Нет, Ваше Сиятельство, — профессор, нахмурившись, покачал головой и произнес: — Вынужден принести вам свои искренние извинения, однако… черт возьми, все признаки позволяли предположить, что мои подозрения верны! Визит вампира и последующее его исчезновение из ванной юной Шагал, чеснок, ваш странный слуга, бегство девушки и то, что она оказалась в вашем замке, показания трактирщика, рассказы местного блаженного, в конце концов! Мне казалось, я так близок к цели!
— Ну, это, почтеннейший, меня абсолютно не касается, как мы только что выяснили, — фон Кролок скривился, но, смягчившись, добавил: — Я вполне допускаю, что в окрестностях действительно водятся вампиры, профессор, и что один из них действительно навещал фроляйн Шагал. Вы говорите, в тот раз дело случилось в ванной? Быть может, сейчас история повторилась, и состояние юной Сары объясняется вовсе не ударом, а пресловутым вампирским «магнетизмом». Судить не мне. Скажу лишь, что мой уединенный образ жизни для людей в деревне, подозреваю, прекрасный повод сочинять всяческие жутковатые байки о моей персоне, и вы, как человек с образованием, надеюсь, в конце концов, сумеете отличить правду от вымысла. Равно как, несмотря на возникшее между нами недоразумение, надеюсь я и на то, что вы, рано или поздно, все же найдете то, что ищете. Полагаю, сани уже готовы, так что не стоит вам заставлять Куколя ждать. Что бы ни случилось с фроляйн Шагал, ей определенно требуется отдых.
С этими словами он отвернулся от продолжающего что-то сокрушенно бормотать себе под нос Абронзиуса и окинул взглядом пару, сидящую на краю постели. Сара, как тут же выяснилось, успела задремать, обессиленно опустив голову на плечо своего «рыцаря». Сам же Альфред все это время, похоже, внимательно прислушивался к разговору, потому что в ответ на взгляд графа утвердительно кивнул и аккуратно потряс возлюбленную за плечо.
— Сара! Сара, проснись, нам нужно идти!
— М? — девушка вяло шевельнулась, открывая глаза. — Я не сплю, нет… куда идти? Зачем?
— Нам пора возвращаться домой, тебя… мама ждет, волнуется, — Альфред немного замялся.
— Всего доброго, Ваше Сиятельство, — профессор кивнул, явно пребывая где-то глубоко в собственных мыслях, и фон Кролок мгновенно почувствовал себя «отработанным материалом». — Еще раз приношу свои извинения за этот инцидент и благодарю вас за оказанный прием. Ах, а какая прекрасная была теория…
— Извинения приняты, профессор, — граф кивнул в спину удаляющегося, продолжающего на ходу перебирать звенья своих логических измышлений Абронзиуса. И, обратившись к его ассистенту, уже успевшему поднять сонную фроляйн Шагал на ноги, негромко позвал: — Молодой человек…
— Да? — Альфред вопросительно взглянул на графа, мягко обхватывая Сару за талию.
— Не ошибусь, если предположу, что фроляйн Шагал вам глубоко небезразлична, — фон Кролок посмотрел молодому человеку в глаза. — Вампиры, мистицизм, поиск истины… все это достойно, прекрасно и, без всяких сомнений, благородно. Однако, мой вам совет: сопроводив юную Сару в город к лекарю, не возвращайтесь. Увезите ее с собой в Кенигсберг или куда пожелаете, но не привозите обратно. Эта глушь быстро погубит ее молодость и ее красоту. Вы еще очень юны и даже не в состоянии себе представить, как быстро утекает время. Фроляйн Шагал — весьма достойная особа и, коль скоро вас волнует ее судьба, позаботьтесь о ней и впредь. Прощайте, юноша, полагаю, дорогу к выходу вы вполне способны найти самостоятельно.
Фон Кролок, стараясь дышать как можно реже, шагнул к двери. Запах молодой крови был почти невыносим, и ему совершенно не хотелось в самый последний момент из-за своей несдержанности загубить плод собственных стараний.
— Прощайте, Ваше Сиятельство, — немного удивленно пробормотал в ответ Альфред. — Пойдем, Сара, не спи. Обопрись на меня, я помогу тебе спуститься к саням.
— К саням? Мы куда-то едем?
— Да, любимая, — успел услышать быстро спускающийся по лестнице граф полный решимости голос профессорского ассистента. — Определенно, да.
***
— Ты что, действительно собираешься отправить свою фрау на бал в качестве закуски?
Фон Кролок даже не стал оборачиваться, чтобы посмотреть на стоящего рядом с ним на замковом балконе Герберта. Куколь при помощи подъемного механизма уже отодвинул засов и теперь с треском распахивал ворота, освобождая дорогу для впряженной в небольшие сани лошади.
Сам граф, равно как и его сын, к единственной пожилой, но крепкой обитательнице замковой конюшни никогда не приближался — лошади вампиров на дух не переносили, воспринимая их, как подобие волков, с омерзительным коварством пытающихся притвориться людьми.
Однако, слуге она была просто необходима, поскольку местные категорически отказывались приближаться к замку, а запасы провизии, дров и прочих необходимых в хозяйстве вещей сами собой идти за покупателем не спешили.
— Подслушивал, — констатировал граф, нисколько не сомневаясь, что Герберт не упустил ни единой детали состоявшегося в библиотеке разговора. Как, впрочем, и его беседы с «твареборцами». — И, коль скоро ты все и так слышал, не вижу смысла в твоем вопросе. Да, собираюсь.