Игнат не думал и врать девушке не хотел, а потому отрицательно мотнул взъерошенной гривой.
– Тут моя родина, тут бабушка Стеша жила, тут и похоронена. Да и куда мне в город-то? Премудростям я не обучен.
– Так в городе не только ученые с докторами нужны, – хитро улыбнулась Марьяна. – Плотники тоже пригодятся. А я слышала, как вся деревня тебя хвалит. Только и разговоров: «Ах, наш Игнат!» да «Наш Игнат!»
– Ну уж…
Парень смутился и не заметил, как проглотил последний кусок пирога.
– Еще будешь? – тут же спросила Марьяна.
Игнат подумал, повздыхал и согласился.
– А все равно, – сказал он. – Где родился, там и пригодился.
– А родители твои где? – спросила девушка. – Сирота, поди, раз бабкой воспитывался?
– Сирота, – подтвердил Игнат. – Отца на зимовке волки порвали. А мать умерла, когда я совсем мальцом был. Так я их и не помню толком…
Он решил, что в следующий раз надо бы навестить и родительские могилы. Только похоронены они не тут, а на старом кладбище, до которого еще несколько верст по бездорожью ехать, а зимой, верно, не проедешь вовсе. Сердце резануло больно, по живому, и Игнат отвернулся, чтобы девушка, не дай бог, не заметила его повлажневших глаз.
– Прости.
Руку накрыла теплая ладонь девушки. Ее пальцы были длинными и тонкими, а в голосе слышалось искреннее участие.
– Что уж, – со вздохом повторил Игнат и быстро обтер лицо рукавом. – А твои-то родные живы?
– Живы, слава те господи, – перекрестилась Марьяна. – В Новой Плиске остались. Мама у меня приемщицей товаров работает. Отец – токарь.
– Добрые профессии. Вышивке тебя матушка научила?
– Она. А хочешь, доделаю и тебе подарю? Вижу, глаз ты с птицы моей волшебной не сводишь.
Щеки Игната вспыхнули стыдливым румянцем.
– Ты мне и так жизнь подарила, – просто сказал он. – В долгу я у тебя.
– Какие громкие слова! – Марьяна откинула косу на спину. – Этак у меня в должниках вся деревня скоро ходить будет! Кому антибиотиков дам, кому вывих вправлю.
– Так и будет, – уверенно проговорил Игнат. – Хорошие доктора всюду нужны. А кто бы меня на ноги поставил, как не ты? И младшему Ковальчуку кто крапивницу вылечил? А когда Авдотья Милош на сук глазом накололась? А дядя Назар ногу подвернул? А?
– Ну, будет. Будет! – Марьяна смеялась и выставляла ладони, будто защищаясь от настойчивых слов Игната. – Захвалил ты меня! Убедил! Глядишь, и останусь…
Она подмигнула ему, и в серых глазах проскочила бесовская искорка. В груди у Игната потеплело, а улыбка сама собой стала расползаться по лицу.
– Оставайся! – пылко попросил он. – Ты не смотри, что глухомань. Дорога весной расчистится, до станции рукой подать. А знаешь, красота летом какая? Просторы какие? Карпов можно наловить, что вот этот стол!
– Так уж и стол! – притворно ахнула Марьяна. – Ну что ты будешь делать? Останусь.
Она засмеялась, и Игнат вместе с ней.
На душе заметно посветлело. И в следующие несколько дней Игната не беспокоили ни мысли об умершей Званке, ни вещая птица с ее живой и мертвой водой.
7
Однажды Игнат полез доставать крупу и с огорчением обнаружил, что в одном из мешочков прогрызена дыра. Но мышеловок в доме не было, и пришлось идти на поклон к соседям.
– Дам, отчего ж не дать? – живо откликнулась тетка Рада. – И ты сделай милость, Игнатушка. Крыша на бане прохудилась, не посмотришь ли? – ее голос стал просящим, ласковым. – Муженек мой там с самого утра торчит, да разве с тобой в плотницком умении сравнится?
– Посмотрю, – не стал отказывать парень. – Мне не в тягость.
– А мы уж отблагодарим! – обрадовалась Рада и во всю силу своих легких принялась звать мужа.
Игнат привык подходить к работе со всей ответственностью, поэтому задержался у соседей до обеда. Добрая Рада накормила его знаменитыми щами, приговаривая, какой Игнат тощий да как бы ему хорошую невесту найти.
– Ты бы к фельдшерице нашей присмотрелся, что ли, – под конец сказала она. – Такая девушка! И красавица, и умница!
– Вот потому, что умница да красавица, на меня-то и не поглядит, – вздохнул Игнат. – Да и не видно ее сейчас в Солони. Здесь ли?
– Здесь, у Боревичей младшенький скарлатину подхватил, так от него не отходит, – Рада одобрительно покачала головой. – Вишь, добрая какая? Не девка – сказка!
Игнат расплылся в улыбке, а потом смутился и снова полез на крышу.
«Добрая, – думал он. – Надо бы ей звонок починить. Попрошу помощи у дяди Касьяна, он в электричестве поболе меня разбирается».