Тут же оказался рядом, придавил Ярра к земле руками и крыльями, оскалил пасть. Ярр успел только полоснуть когтями и повредить ещё один глаз чудища. Оказался прижат к земле, ни в силах сделать ничего. Что-то хрустнуло и щёлкнуло, и из тела Ярра в открытый рот беса полетели заострённые обломки чёрных костей. Попав в его нёбо, они вдруг перестали быть твёрдыми, с упорством и деловитостью хищных червей, скрылись у него под кожей.
Крик боли ударил по свободу пещеры, Анчибилл заметался, царапая своими когтями горло и голову, пытаясь извлечь паразитов.
Ярр услышал и почувствовал внутри успокаивающее и равномерное биение. Оно слилось с биением сердца батыра, успокоило и его и разлило по телу приятное тело. Звуки снова притихли и картинка стала серой. Ярр посмотрел на праву руку. Его когти и пальцы ещё больше вытянулись вперёд, сплелись друг с другом и образовали некое подобие шипа или бура.
Взрыв красок. Ярр единым прыжком покрыл всё расстояние до беса, едва коснулся земли, оттолкнулся в полную силу и тут же ударил. Откуда-то он точно знал куда бить. В середину грудной клетки, закрытую толстой кожей, сухими мышцами и почти сплошной костной клеткой. Там уже было отверстие от прошлой раны, от копья принадлежащего богу.
Жало на удивление легко прошило тело Анчибилла. Ярр почувствовал на кончике острия что-то ещё, что ранит куда серьёзнее острой иглы для огромного чудища. Некую нематериальную силу, что нанесла куда больше повреждений, чем Ярр вообще мог изобразить.
Агония беса вдруг резко оборвалась. Он замер на несколько мгновений, вздрогнул и словно бы расслабился.
Когда подбородок Анчибилла мягко коснулся земли, тело Ярра уже напоминало обычное. Он чувствовал себя очень необычно — тепло и комфортно. Страх, злоба и жестокость отступили куда-то на самое дно и утратили свой желчный привкус.
Спокойствие.
— Я недооценил тебя, — прошептал Анчибилл слабым голосом и единственный зрачок его остекленел.
Ещё несколько часов Ярр потрошил вонючую тушу беса. Его мясо было неприятным на вкус, горьким и терпким, слишком жёстким и тянущимся. Первые минуты после схватки чувство слабости было таким, словно он уже брал силы откуда-то из своей души, и её становилось всё меньше. Голод надолго захватил его.
Анчибилл, его «друг», наконец-то смог ему помочь. Его кишки, что было так сложно извлечь, послужили вполне неплохой, пусть и скользкой верёвкой. Немало часов он без толку бросал свою единственную надежду на спасение со всей силы вверх и ловил обломок меча, который ни за что не зацепился. Вспоминать путь наверх не хотелось. Несколько раз соскальзывал вниз, припомнил все ругательства и проклятия, что только знали поглощённые им души. Чем выше он поднимался, тем страшнее ему становилось, что «канат» оборвётся. И тем сильнее его припекало солнце. Об этом он конечно же не подумал. Доспехи и одежда пришли в негодность, а вот кожа Анчибилла вполне могла послужить временной преградой для злобных жгучих лучей. Но спускаться за ней он уже не решился.
Он закончил подъём в приятных и прохладных сумерках.
Едва покинул дыру, выпрямился во весь рост и чуть было не был снесён штормовым потоком свежего морского ветра. Он стоял на вершите скалы. Тьма уже объяла землю, оставив лишь небольшой кусочек светлого пространства далеко в море. Внизу, в тени высоких, отвесных скал расположился город.
И этот город горел.
— Домхайн! — донесло до него едва слышимый крик.
Порыв ветра стих и Ярр услышал привычные звуки битвы: вопли, команды, топот, стук металла о металл, ржание лошадей, звон тетивы, треск и грохот горящего и падающего дерева.
— Люди… — прошептал Ярр, разглядывая пожарище.
Припал на четвереньки, оттолкнулся и прыгнул вниз. Выдвинул когти, у самой земли затормозил падение и о скалу, размытой тенью взобрался по дозорной башне и перемахнул через стену.
Чувство направления, ведущее его, теперь расселось. Словно гора упала с плеч. Его точка назначения теперь была нечёткой, просто струилась где-то вокруг. Ярр почуял множество запахов. Запах металла. Запах гари и оружейного масла. Запах пота. Запах ядов и едких веществ. Колдовство.
Он не хотел больше драться.
Выдернул из пол обломков труп закованный в полированный доспех и пробитый арбалетными стрелами и утащил его в темноту. Примерять новую одежду и кожу.
Он свободен.
Почти что.
Единственное, что ещё имеет над ним власть — это его мать. И ему только предстоит встретиться с ней и решить её судьбу.