Не осязаемое чувство гнетущей тишины все схватывало меня и терзало, я уже перестал видеть людей, я видел лишь горы пепла, ходящие вокруг меня. Все это я начал испытывать в связи с тревожным сном.
На работе дождавшись гроба, я его открыл и увидел, что в нем лежит кожа, её как будто только что содрали с живого человека.
Решил, что мне это показалось, сунул гроб в печь и заметил, что смежная дверь с моей крематорской закрылась. Как будто меня уже ждали и сторожили.
Это была дверь, ведущая к гробовщику, гробы поступали ко мне сквозь оконце в стене, гробовщик работал также тихо, как и все остальное здесь, и я его никогда не видел, только гробы, которые вкатывались ко мне из его комнаты.
Насытившись по горло этой тихой таинственностью, я не обдумано кинулся к двери ведущей в смежную комнату и распахнул ее. Обстоятельства вынудили это сделать и мне явились новые обстоятельства.
Гробовщик и два копальщика стояли в комнате, а между ними был какое-то подобие человека. Гробовщик держал свою руку во рту у тела человеческого и на это тело наплывала кожа и все характерные черты человека, человека, который принимал меня на работу, а на полу валялась склизкая оболочка.
В тот момент мне пришло страшное прояснение всего происходящего, может это все было плодом моих фантазий, но я все же находился в реальном мире с такими страшными обстоятельствами.
В течении нескольких секунд после моего грубого вмешательства, копальщики рванулись на меня, я хлопнул дверью и бежал без оглядки из этого дурдома. У входа стояла повариха, тучная женщина готовилась хватать меня. Понимая, что все и вся настроено против меня применить насилие, я слету нанес тяжелый удар, после которого обычный человек пошатнулся бы или вовсе упал, но то было нечто.
Она обхватила меня, подбежали охранник и один копальщик, и таким эскортом меня повели обратно к гробовщику.
– Я знал, что рано или поздно тебе вздумается сорвать завесу тайны, – сказал гробовщик голосом, который был такой же как у всех присутствующих кроме меня.
– Нам нужен был крематор, которого мы бы сохранили если бы он не был любопытен, – продолжал гробовщик.
–Теперь похоже нужно будет отыскать нового, – с язвительной досадой сказал он. – Мы тут недавно, поэтому нам люди нужны.
Ситуация была безвыходна, я понимал, что ждет меня судьба та же что и тех оболочек. В меня вольется гробовщик и я стану его частью, как и персонал или другие, которых видимо он распространял по городу, по стране. Моя личность будет уничтожена в холодной, но такой горячей печи, которой еще недавно орудовал я.
От стоящего в воздухе гнетущего давления этой чужеродной стороны, стороны, некоего организма, который распространяет себя по сосудам человеческим, мне очень было дурно. Что же это за тварь? Откуда она?
Если мне посчастливится выжить я никогда не буду искать отчуждения от людей, я стану самым активным человеком.
Началось вливание, пальцы гробовщика поползли по глотке в мозг, при этом они были похожи на щупальца. Двигались они в район мозга, чтобы удалить личность и стать владельцем этой системе. Я отключился, и предстало моему тогда еще мозгу отчетливое представление этой твари.
Я видел огромного осьминога в воздухе над городом, он был бесплотен по сущности своей, а его огромные щупальца тянулись к земле, к конкретному человеку. Это были, те сосуды подверженные вливанию сущности. Сосуды были щупальцами – это было мерзко, вскоре мое тело станет таким же мерзким.
Меня не стало, я покинул греховный мир. Что делал дальше осьминог или это воплощение коллективного разума неизвестно.
Мост жизни
Все было как обычно с утра люди вышли обрабатывать поля. Кто-то сеял урожай, кто-то пахал землю, в общем все при деле были.
Я обрабатывал свои посевы. С теплой заботой относился к своему хозяйству, терпеливо ждал восхода своих трудов и так каждый год. Мы все вели обычный образ жизни, после работы в поле у кого был скот, выгуливали его.
Я скатывал стоги сена в поле.
До поры, до времени обычный образ должен был быть прерван внешним фактором. Вечной неизменности не бывает.
Вошел в нашу деревню странник в синих одеждах. Думали сначала торгаш что ли какой-то, дак торгаши на повозках со своей поклажей ездят по краю.
Пока мы гадали кто таков, он подошел к нам и велел всем собраться у дома главы колхоза. Сказанное из его уст имело магическую силу власти, и мы повиновались, при этом все беседы утихли мальчишки и девочки угомонились и все покорно шли.
У дома уже стоял помост, специально приготовленный для этого момента. Когда все стояли, молча ожидая выступления странника.