– Ох, как прекрасно, не зря мы способствовали вашему продвижению до старшего исследователя! – обрадовался Михаил Измаилович, потирая подбородок и довольно улыбаясь.
– Погодите-ка, вы в своём уме? Двадцать один человек?! – прозрел Виктор.
– Не тебе, Марьевич, говорить нам о морали – пустил Николай и уже взялся за ручку двери.
– Одно дело три полоумных сорвиголовы, а т…
– Среди которых был ребёнок, можете не переживать, я своих студентов знаю, будут вам добровольцы.
– Вы же не собираетесь преподносить это им как прямую дорогу в ад?
– За то отправлю лишь совершеннолетних, что могут осознанно принимать решения. – Сказал Игнат и покинул кабинет, забрав чашку с собой. Николай проследовал за ним, ухмыляясь быстрому решению проблемы.
«Это утро может стать ещё хуже?» – бессильно прошептал Русый и, опустившись в кресло напротив коллеги, ткнул по маленькой белой кнопке на его столе. «Вероника, кофе с табаком принесите» – произнёс он с недовольством, не дожидаясь ответа.
– Кофе с табаком? – удивился старик – Когда такое разнообразие завезли?
– А у нас его и нет. Лучше скажи, почему посторонний гуляет по зданию как у себя дома? Что значит вы способствовали его продвижению?
– Не забивай голову, да и не только ты здесь дела делаешь. Вот бери-ка лучше номер, говорил же надо выразить соболезнования.
– С чего бы этим заниматься мне? Погодите, знакомый какой-то. – Виктор взял маленький листок в руку и приглядываясь пару минут не смог опознать. Покачнулся, вальяжно закинул ногу на ногу и попросил Алису найти в контактах. «Вы хотите позвонить «сучке»?» – раздался вопрос голосового ассистента из кармана.
Виктор тяжело промолчал. На что дядя Миша улыбнулся: «Разве можно так с дамами? Где же твоя вежливость? Что ж за красотка украла твоё сердце в переходе? Али это жену так?».
– Это Суиин – грозный взгляд парня помрачнел сверх меры. Он потёр лоб, приложил ладонь, упёршись большим пальцем о переносицу и скрыл таким образом часть лица. Кондиционер обдувал холодом, за дверью слышались шаги, повисло молчание. Клацанье замка: «Извините, Виктор Марьевич, я…».
В этой группу, созданную Игнатом, попала Джун со своим парнем Владом и лучшей подругой Мирсиной, в простонародье – Мира. Те в отличии от самой Джун ещё пока были на занятиях, как только узнали о планах руководства поняли, к чему всё идёт, но младшая сестра Кирея так как была девушкой без тормозов сама записала себя в добровольцы, её подругу и парня добавили в список по своему желанию ректор академии и куратор их группы, ведь добровольцев в связи с последними слухами стало на порядок меньше. По итогу была собрана команда меньше минимальной – всего двадцать один человек.
Мирсина девушка стройная и высокая со «змеиными» глазами после объявления о призыве долго не могла прийти в себя. Она, напуганная смертью, что, как ей казалось, уже плелась вокруг неё, не могла толком даже справиться со сборами. Весь вечер у неё из рук падали всякие вещи. Её тряс ужас и дошло до такой степени, что она не смогла и текста завещания толком набрать.
Красавица сидела в углу своей, украшенной милыми игрушками и фотографиями, комнаты уже после истерики, накатившей её на ночь глядя с головой, и, перебиваясь успокоительным, диктовала телефону на запись. Её голос сбивался и порой она замолкала на десять минут и смотрела в чёрное ночное небо. Смотрела мутными зрачками, глазами, в которых не нашлось места ни единому блику света.
В конце концов завещание превратилось в последние слова, в основном она просто перебирала всех людей кого помнила и говорила им то, что никогда бы не нашла смелости сказать раньше. Вспомнила и Петьку из третьего подъезда, которого не видела больше десяти лет. Сказала ему спасибо за то, что гулял с ней во втором классе. И подружек школьных, с которыми она ходила в кино, всех перебрала и оставила милых комплиментов. У леди никогда не было парня, так что она перебрала всех любимых некогда актёров и певцов, кто хоть немного заставлял её сердце таять, в своё время. Мирсина закончила речь словами благодарности родителям, которых очень любила, но никогда не могла найти подходящего момента, чтобы сказать им об этом. Даже сейчас… «Не буду же я звонить им в час ночи о таком говорить. Разбужу, расстрою…» – думала девушка.
Утро было тихим, с хрустальной зарёй и чистым прозрачным небом. Когда группа выехала на трёх грузовых машинах и ребята внимательно следили за дорогой, цепляясь мысленно за момент, оказались порядком далеко, но никто не создавал лишнего шума. Все понимали, что сейчас выполняют то на что должны были быть готовы при поступлении, хотя и вообразить себе не могли. Да и гонимые на благое дело генами своих пра- и прапрадедушек, молодые люди молчали, гордо подняв головы. И только Джун не чувствуя атмосферы по-детски восторгалась у себя в голове: «Мы как герои будем, эх видел бы меня брат». С ними несколько часов никто не пытался связаться, водители не сбавляли темп и словно под гипнозом продолжали свою работу. Нет они не были предателями или безумцами. Более того все трое договорились, что не станут рисковать и постараются держаться ближе друг к другу, однако сейчас они были и сами на себя не похожи.