Виктор недовольно поморщился и, стиснув зубы, закусил язык, но продолжил сверлить незнакомца взглядом.
– Как ты мог убить тех людей? Что они тебе сделали? – спросила Суиин с трудом сохраняя спокойствие. Она переполненная непониманием, осознано ощущала, как её тянет к этому человеку что-то незримое. В её голове уже давно порхали бабочки ответа, которых она никак не могла поймать, но в тот миг, когда девушка, приподнимаясь с пола ущипнула себя за запястье, дабы убедится, что всё же не спит, все звоночки идей разлетелись. Девушка покачнулась. Белый матылёк того, что её взяли с собой в дорогу не спроста, и то что она и была бы лишним бесполезным куском груза, который даже в качестве ужина в случае окончания запасов провизии не сгодится, скользнул в отражении её зрачка. Суиин вернулась в реальность.
– Я приказал убить их? Не припомню такого… Но, да, вроде как убил, честно они просто мешались… оружия эти ваши такие смешные.
– Это передовые разработки! – прорычал Игнат – твои войска вообще какими-то придурочными копьями вооружены, вот уж правитель, не может своих людей снарядить!
– О! Мне нравится твой язык – повеселел Царь – отрежем его.
Придворная дама, стоявшая у окна, скользнула за спину рукой и вынула из-за пояса короткие ножны. Она летящим шагом прильнула ближе к людям и, вынимая нож, осмелилась поднять глаза на царя. Блеснула сиреневая бусина, среди кружева на лиловом кокошнике.
– Я тебя знаю, шавка мелкая, только попробуй! – рявкнул Игнат, пытаясь дёрнуться, однако стражник удержал пленника.
– Прости, – подала голос девушка – Велиар, можешь оставить его невредимым?
– Тогда ты отрежешь себе язык?
– Да.
– Иди в комнату.
– Повинуюсь.
Леди удалилась прочь, оставив на плитке перед Игнатом нож. Суиин заваражённая кукольным, точно фарфоровым бледным лицом, словно неживой незнакомки проводила её взглядом. Царь же обратил внимание на жест и нахмурился на долю секунды, а после, надев маску милосердия улыбнулся. Улыбнулся искренне и открыто, обращаясь к Виктору: «Продолжим на чём остановились».
– Как ты это сделал? Люди в городе, двумя месяцами ранее, это тоже твоих рук дело? – невозмутимо спросил Русый.
– Нет, нет, я пригласил вас не для ответов на вопросы, я хочу повеселиться, мне ужасно скучно от вашей болтовни, потанцуй, девица, и я скажу чего-нибудь.
– Танцевать? – Удивилась Суиин, и приметила, что некоторые стражники взялись за дудочки, балалайки и трещотки.
Началась поистине какофония из звуков, но, видя мрачнеющий взгляд правителя, девушке пришлось смириться со своей участью. Особенно, зная, как легко он убивает. Виктор попытался ухватить подругу за руку, но та ускользнула.
Плавными движениями модель дошла до середины зала и сначала использовала только те приёмы, которые приходили ей на ум: встряхивания руками, повороты и шаги из стороны в сторону, минут через пять, когда она вошла во вкус, а царь начал звонко хлопать ритм в ладоши, даже Виктор заворожился изящными изгибами тела подруги и как она, подобно пламени, плавно вилась и передвигалась. Может дара к танцам у неё и не было, но всё же лицезреть красавицу было приятно. Танцовщице бы не хватало ещё песни, и, наверное, император бы заставил её спеть, но леди совершенно не умела того и к её невероятному… в какой-то мере счастью, её не заставили ничего говорить. Только всхлипнуть. Когда мелодия стала совсем резвой и радостной, как на детском утреннике или, когда побеждает главный герой в третьесортном кино, Велиар пальцем подозвал Суиин и та не, прерывая танца, двинулась на встречу. Двинулась и один из стражников в момент выпадом пробил ей живот насквозь, когда она была уже в двух шагах от императорского трона.
Виктор от неожиданности не смог сказать и слова. Воздух замер в гортани и те доли секунды, когда тело девушки падало на пол он видел, как в замедленной съёмке, словно они растянулись на целый час.
Стражник же, выдернув копьё так же резко, как секундой ранее вонзил, заставил кровь литься, а сам двинулся, назад к подлокотнику трона и встал с совершенно отрешённым лицом, таким кое обычно бывает у статуй.
– Аахахахаха – разнёсся заливистый смех, закладывая уши всем в радиусе нескольких десятков метров – такая дура, как же бесила твоя физиономия, ахахахахахах, я ненавижу твою смазливую рожу.
– Как ты мог?! – во всё горло прорычал Виктор.
– Ой, ладно тебе, она ещё дышит, хочешь… точно – император обратился к девушке, лежащей на полу – хочешь мы тебя вылечим? Тогда тебе придётся испытать боль ещё хуже, чем эта, зашьём тебя, без обезболивающего… и пока твоё тело будет восстанавливаться ты сама будешь вынуждена волочить жалкое существование и быть обязанной мне жизнью, ты будешь восхвалять меня, как… Бога!