– Извините, что вы хотите, чтобы я с ним делал?
Ответа я не получил, но на этот раз уже точно из воздуха возник карандаш. Вынужденный принять подарки я схватил оба предмета. Растерянность одолевала, что делать теперь с этими предметами?
– Извините, пожалуйста, я… правда не понимаю. Вам нужна помощь с этим предметом?
– Это тебе нужна помощь с этой штукой. – знакомый голос.
– Хитори? Быстро мы, однако, встретились.
– Ага, кто же виноват, что ты такой… хотя ладно, просто не обольщайся я скоро уйду – он встал рядом со мной и выхватил карандаш. – Смотри, берёшь и рисуешь на гранях части лица: глаза, нос, уши и рот.
– Зачем это?
– О-о-ох! Сударь, кукольник, это тот самый человек, расскажете ему о деле, как трактуют правила. Он хоть и похож на бывалого, но впервые вышел из леса великанов и не знает, что делать. Огласите весь список, пожалуйста, правил прохождения.
«И почему ты сам не можешь этого сделать?» – невольно подумал я.
– Да, господин кукольник, пожалуйста, помогите мне с вашим испытанием.
Существо качнулось от нас в сторону и словно под наваждением я пустился за ним следом. Мы вышли за пределы рощи всего за несколько шагов, что было ну очень странно, и предо мной возникла книга, словно с инструкцией. На картинках рука и правда рисовала на гранях части лица. Я покрутил свой артефакт и выбрал сторону, где начать. Первым шёл по изображениям нос и на грани с еле заметной надписью «Нос» я начеркал как было указано в инструкции: «Покажи себя». Спустя время кукольник покачнулся и Хитори прервал меня.
– О так он уже сложил о тебе мнение? Мистер кукольник, прошу осудите моего товарища. – Хитори заглядывал через моё плечо.
Я подал куб вперёд на вытянутой руке, странное существо подняло ногу, потянулось концом ножа и коснулось. Грань засветилась и, спустя мгновение, часть лица красовалась теперь уже будучи объёмной.
Нос был, надо сказать, аккуратный прямой и очень миловидный, правда он идеально подошёл бы скромной юной леди, а не кубику Рубика скульптора.
– Что это значит?
– Ну вот теперь ты должен собрать своё лицо. От кукольника не отходи, и выложись на все сто.
– А остальные грани как?
– Смотри в книгу и рисуй, работай сам, я тут не за тем, чтобы делать твою работу.
– А если я влезу в неприятности?
– Для меня сейчас есть дела поважнее, например, наблюдение за тобой в естественной среде обитания.
«Не ты ли недавно мне запрещал и на шаг отойти?» – думалось мне.
Он и правда не собирался мне помогать. Совершенно бессовестно втянул меня в странные приключения, а теперь ушёл и лежал в кусту-облаке, поглядывая на меня.
Кукольник пустился прочь, что порядком напугало. «Кажется я должен пойти с ним» – подумал я.
Мы блуждали в этом странном мире долго, существо словно намерено находило по пути трудности: горы, склоны лабиринты из стекла, в котором свет преломлялся искажался и путал ощущение в пространстве. Я уж думал, что кукольник пытался отвязаться от меня, но, когда я останавливался он тоже замирал и ждал, что бы я шёл дальше.
Наконец-то мы остановились, и книга снова открылась, перевернулась страница и надпись на ней гласила: нарисуй правый глаз, такой какой есть у тебя, такой какой хотел бы показать дорогому для тебя человеку. Удивлённый странному указанию я присмирел. Но выбора не было и, покорно взяв карандаш, я рисовал может и плохо, но старался изо всех сил. Линии получались не ровными и смазанными, однако, я выполнил задание со всей своей ответственностью. Создал такой красоты глаз какой мог, по моему желанию цвета менялись, и я решил сделать зрачок серым, что бы он был незаметный скромный и переливался благородным стальным бликом, словно я уже видел прежде такие глаза.
Я трудился сидя на земле долго, надеясь, что смогу создать нечто прекрасное, не столько потому, что считал свой глаз красивым, я бы хотел, чтобы любой дорогой для меня человек, будь то брат или друг, видя его, наслаждался. Книга говорила, сделать такой глаз, который есть у меня, но в то же время такой, какой бы я хотел показать дорогому для себя человеку. И я понадеялся, что сделай я что-то неправильно, то обязательно услышал бы очередную неуместную фразу явившегося из ниоткуда Хитори. Да даже кукольник мог бы мне указать на ошибку. Но решающим голосом за создание глаза на свой вкус и цвет было то, что если прежде я видел зеркальные деревья, то сейчас, когда они были так нужны я не видел ни одного. И, честно, не знал наверняка, как выглядит мой глаз.