Я не понимающий стоял и просто любовался дальнейшими действиями. Касание лезвием, куб взлетел выше и крутился в воздухе сияя и периодически замирая разными гранями красуясь перед существом, а после на нём появлялись выпуклые участки. На одной из серых плоскостей появился выпуклый глаз. Страшное и немного грустно это было. Страшное от того что глаз шевелился: моргал и бегал своим зрачком по окружению разглядывал всё что было перед ним. А грустно в силу того, что было весьма не так красиво, как я себе воображал, рисуя плоским. Но результат меня всё равно устроил. То же произошло и на местах остальных рисунков. А после куб снова опустился, позволяя мне осмотреть его. Не всё было таким, каким я бы это себе представил, но всё же было и не так плохо. И внезапно куб исчез, словно перейдя в другое измерение.
– Что это было? – спросил я Хитори.
– Мы закончили создавать тебе ключ – пропуск в башню.
– А где ты всё это время был?
– Сюда дважды редко пускают, у меня не вышло, пришлось обходить по краю.
– Но я же тебя видел. Ты помогал мне. Разве нет? Это всё был один сон?
– Не знаю, что ты видел, но, наверное, это кукольник взял один из образов в твоей голове, сам то по себе он немой, вот и играет частями твоих воспоминаний.
– А сон? Что было сном? Я правда спал? Или же…
– Чем отличается сон от реальности, знаешь?
– Нет. – замялся я.
– Реальность при пробуждении начинается с того на чём закончилась. Сон каждый раз разный.
– Ясности мне это не внесло, знаешь ли.
Жизнь Суиин начала набирать обороты. Золотые горы на неё не сыпались, и работа изматывала, так что даже на идеальном личике начинали проступать морщины, однако денег начало хватать и дополнительные смены в ресторане, которые она брала при любом удобном случае были очень кстати. Однако её жизненные запал, коим девушка сияла даже после изнурительных шестнадцати часов на ногах начинал ослабевать. На тот самый новый сериал, что все обсуждали уже неделю, она никак не могла найти времени. Прежде не пропускавшая новинок Суиин изголодалась по свежему контенту. Волосы она к слову забирать научилась и даже освоила искусство макияжа. Да, перемены в жизни она приняла значительные, но всё ещё не настолько, чтобы рискнуть пользоваться утюгом.
В делах и заботах она была словно домашняя кошка, которую бросили в лесу, словно выброшенный на берег кит, и претерпевала такие душевные и физические страдания, кои выдержал бы, пожалуй, не каждый. В сумке, которые она раньше так не любила носить, теперь всегда есть пачка успокоительного и не меньше десяти пластырей и нет не потому что племяшка часто падал, а от того что девушка стирала на фотосессиях и показах ступни до крови, а из-за обязательной диеты и стрессов мозг работал хуже и иногда она начинала истерики, сама не зная от чего.
Помощь Кирея она по итогу почти и не заметила, дело в том, что зарплата ей пришла как обыкновенно и это в теории бы вызвало вопросы, однако она наложилась на плату с агентства и девушка, не привыкшая считать деньги, не обратила внимания откуда и сколько ей поступило. Но даже так стоит признать помощь парня с тем что бы не потерять работу она помнила, сбежать оставить зал без работника так внезапно и без предупреждения было бы непростительно. Терпение директора на её выходки, да и без того не самую чистую репутацию не безгранично, а ведь даже о недельном отпуске принято уведомлять заранее. Графики всех работников от подобного могут измениться. Одним словом, Кирей друг всех друзей, но иногда это уже больше похоже на крохотные подвиги.
Андрей забирал Тёму каждый день из детского сада, играл с мальцом во дворе и, как и обещал, кормил вкусностями. Он восхищался честностью ребёнка, и постоянно нахваливал ему, что его тётя красивая девушка. Артёмушка слушал и мотал на ус какая она идеальная женщина, так что возможно однажды он найдёт себе в будущем невесту полную копию Суиин. Но ещё в жизни мальчика случилось всё же то потрясение, от которого, не зная как, но стараясь хоть как-то защищала тётя. Малец ещё в первые две недели заметил, как она плачет и отсутствие мамы уже месяц тоже. Ребёнок оказался удивительно сильным для своего возраста и ни проронив ни слова, хранил тайну и боль.
До последнего экзамена парней же оставалось три дня и, хотя долги даже не близились к своему выполнению, Рыжий собрал своих товарищей на выходной в парк аттракционов. Путь был не ближний, аж в другой город, и дорогой в пять часов езды. В сборную попали его закадычный друг ещё со школы – Виктор, уламывать которого правда пришлось долго, в планы русого на выходной было положено несколько книг, спортивный зал, уроки английского, китайского и работа, работа, работа. Но глаза его, однако, выдавали желание сердца с потрохами – гулять его тянет поди больше чем Рыжего, так что стоило предложить в тысяча первый раз, а для надёжности споить и записать согласие на диктофон, и его целеустремлённость сдала ровно на столько, чтобы ответственно сдержать данное хоть и в пьяном бреду, но слово.