В парке царил шум толпы и из глубины доносилась живая бодрая музыка, там стояла сцена и проходил утренний концерт, вечером ожидалось ещё более громкое шоу с выступлением городских рок групп, принявших приглашение на бесплатное выступление. В воздухе, как подобает, летал запах сладкой ваты, яблок в карамели, шашлыка, шавермы и прочих традиционных угощений, однако, как бы привычен этот запах не был, невозможно было удержать слюнки. Сам парк был огромен. По средине главной улицы шло бессчётное количество лавочек с разной уличной едой, а по сторонам от этой дорожки расходились каменные тропочки, к разным зонам и секциям парка. Территория была настолько обширна, что на входе при покупке входного билета в обязательном порядке выдавалась справочная карта местности, а на каждом перекрёстке были выставлены указатели.
Первым делом компания решила, что обязана пройтись по всем тирам и устроить соревнования на меткость, и как не трудно было предугадать, первое место занял Виктор, следом за ним Рыжий с почти тем же результатом, потом Андрей, удивлённый даже своим ста шестидесяти попаданиям из пятисот, и последней была Джун, чей результат не перевалил и за первую сотню. С досады она схватила Витю и утащила прыгать с тарзанки, двое оставшихся пустились на американские горки.
Встретились второй раз у тира они уже через два часа, Рыжий вручил в руки русому парню розовый шарик в виде сердечка и, не поясняя ни слова, с хохотом бросил: «Ох, любимый, мы так давно не виделись, сохрани мой подарок до следующей встречи!». Эта глупая выходка лишь вынудила Виктора состроить фак, залиться Джун краской и заставить ближайших прохожих недовольно перешёптываться, но любивший издеваться над посторонними, Кумах остался доволен собой и проскакав пару шагов повстречался лицом со столбом.
– Жизнь сама тебя наказывает, мне даже руку поднимать не пришлось – усмехнулся Витя.
Да бы помочь другу прийти в себя и подлечить, они остановились в забегаловке, заодно решив, что пришло самое время перекусить. Джун по пути немного разнервничалась не получил ли шутник сотрясения и даже позволила себе пустить эту мысль в слух – «Какой-то неудачный день, видимо». На этом моменте они и сели за стол, единственный свободный, ещё не убранный, но всё же достаточно чистый. Девочка прибрала валявшиеся фантики и, развернув один из них, несказанно удивилась, а Рыжий округлив глаза выпалил:
– Джун, что ты говорила про неудачный день? Да это же косарь, вот вы и покрыли расходы, пущенные на меня.
– Верно, осталось ещё четыре найти и считай ты не должен нам денег – съязвил Виктор.
– Ты что хочешь взять эти деньги себе? – на лице девочки всплыло неподдельное непонимание.
– А ты что предлагаешь с ними делать вернуть владельцу? И как ты себе это представляешь? – Рыжий пытался выхватить купюру из рук подруги и, провалившись несколько раз, понял, что пока малышка на стороже этого не выйдет. Он знал чистосердечного брюнета слишком хорошо и мог поклясться сестра Кирея вся в братца, так что если ничего не предпринять, то деньги точно не получится потратить. И Рыжий стал выжидать момента, когда товарищ Джун ослабит бдительность.
– Любой скажет, что это его деньги. Вот именно он тут до нас сидел и срочно захотел обежать водные горки, даже фантики оставил, что бы место не заняли.
– Тогда отдадим деньги в отдел находок, туда обычно приходят, если потеряли что-то.
– Даже если та красотка, что была на входе чудом не пустит деньги на ногти, опять же каждый первый, кто сейчас слышит наш диалог решит пригробастать штукарь себе – хотя их никто не слушал, Рыжий демонстративно обернулся и тихо добавил – без обид.
– Пусть и так, это уже на совести того алчного негодяя будет, а нам следует следить за собой – не сдавалась Джун.
– Вот я и слежу за собой и беру деньги себе.
– Ребят, давайте вы успокоитесь, и мы спокойно поедим, если потеряшка объявится уж отдадим деньги ему – вклинился Виктор.
– Витя ты на моей стороне? Не заденет твою гордость?
– Нет, если не объявится дойдём до главного входа отдадим в отдел находок. Я бы хотел взять деньги себе, но нас, кажется, двое на двое.
Рыжий удивлённо осмотрел присутствующих: «Двое? Андрей и ты тоже восстал против меня? Брата? Руку, что кормила тебя, кусаешь?»
– Честно – протянул блондин – я голосую за то, чтобы взять деньги.
– Усё! Терь трое против одного в нашу пользу – обрадовался Рыжий.
Джун прижала сжатую купюру к груди – Нет! Она не наша и мы не имеем права её брать, я сбегаю отдам в надёжные руки.
Рыжий разочаровано осел в пластиковом креслице и начал медленно, бормоча невнятные проклятия себе под нос, сползать под стол, до тех пор, пока не остались видны только глаза и обиженные, полу-наигранно нахмуренные брови, которые словно говорили сами за своего обладателя: «До чего эти Тадашины умеют иногда раздражать, кажется, даже если бы это были последние деньги в её жизни, она бы поступила так же».