– Да какого хрена! – подумал я – я не говорил ничего подобного тебе. Я просто хотел увидеть тебя по пьяни. Она снова сделала этот жалобный вид мученицы. И я так разозлился, что ударил её. На улице никого не было я кричал, чтобы она перестала строить из себя жертву.
Она так бесит.
Так бесит.
Так. Бесит!
Поднявшись на ноги, она попыталась просить прощения. Ненавижу.
Когда она ринулась в подъезд деверь успела захлопнуться до меня, но я дёрнул на себя ручку и да… не работал, и я на секунду подумал, что это судьба ей закончить так. Я нагнал её в квартире. Думал задушить, но зацепился глазами за инструменты. Ей стоило убирать вещи.
Напоследок я посмотрел в её жалобные глаза… мне кажется сейчас, что я хотел, чтобы она перестала быть такой жалобной и слабой. Но разве человек может быть в такой ситуации иным? Она лишь прикоснулась к моей щеке рукой… а потом…
Я не нашёл, что сказать и просто продырявил ей горло. А потом с пустотой на сердце ушёл, мне отчего-то было совсем плевать. Я не раскаиваюсь. Я даже забил на это, никто не знал, что мы были знакомы, я не водил её к друзьям и с её друзьями не виделся. Меня никто не видел в тот день. Я даже не оставил отпечатков, на мне была та зелёная рубаха с длинным рукавами, так что я хватался за предметы через ткань даже не намеренно. А она ни разу не назвала моего имени. В артерию не попал, кровь лилась не слишком обильно.
Я не знал, что у неё была сестра. И помнишь Виктор приводил красотку блондинку? Которую ты ещё толкнула. Вот это она и была. Воспитывает племянника в одиночку. Сына своей сестры. Моего сына. Эта дура даже не сказала мне ни о чём… если бы я знал, я бы…
Всё равно ни о чём не жалею.
– Ты куда? – ошарашенно выдохнул мужчина, подняв глаза.
Эрант слушала это в ужасе. Тогда с округлёнными глазами и сжатыми в замок руками она поднялась и еле держась на ногах переступая так осторожно, как будто любой шаг – её последний она ринулась к выходу.
– Эй! Что ты делаешь? Куда ты вообще собралась? Твою налево, дура, как ты можешь!? – он выпил слишком много так, что терял равновесие и поднявшись в след за предательницей добрался до кухонной двери и упав на грубый ковёр, уснул, однако последнего девушка уже не застала.
– Вот как. – Виктор с невозмутимым лицом сидел напротив гостьи и соврал бы, сказав, что его не напугала эта история – та, с кем я был? Племянник? Суиин? Он убил Аспарагус Ай?
– Кажется, да – внезапно прижатая к чужой груди, она замолкла. Хотя Виктор и не проявлял обычно нежности, сейчас брюнетка по биению его сердца ощутила страх и волнение, что, подобно метели зимней ночью, выла и звала поддаться горю.
– Останься у меня на пару дней, а то я буду волноваться. А на счёт Суиин… я должен поговорить кое с кем.
– Андрей – лучший друг Рыжего, но я не уверена, что он знает.
– Рыжий? Он должен знать, после твоей истории мне припомнился момент с одной встречи, думаю он ещё в тот раз, когда впервые поболтал с Суиин решил высказаться, но на утро никто не вспомнил из нас двоих – разве его близкой друг может быть покровителем убийцы, такого эгоистичного, что убил из личной неприязни хрупкую, когда-то любимую женщину.
– Мне кажется, Андрей хотел исповедаться не мне, а Рыжему просто так вышло, что тот не ответил на звонок.
– Ешь давай и спать, после такого тебе нужно знатно проспаться.
– Ты не подержишь меня за руку пока я не усну?
Парень кивнул и увёл девушку в серую комнату, в открытое окно потоком текли лучи приподнимающегося лениво солнца. В помещении хоть и не было отопления, но на свету и рядом с человеком, который согласился уберечь тебя от опасности становилось тепло не снаружи, но из глубины сердца. Юноша уложил подругу под одеяло и с невнятным выражением лица, сев рядом на пол, одной рукой сжимал ей ладонь, а другой взял телефон. Немного помедлив, он решил поговорить об этом с Суиин и Рыжим лицом к лицу. Так что, свернув телеграмм, перешёл в FBreader и принялся за начатое прежде пособие по нейросетям. Мысли застилали лицо невнятной кашей, которую кто-то уверенно мешал перед ним всё сильнее, не давая разобрать смысла строк, что он читал.