Девушка правда отпустила руки и поднялась. Её лицо помрачнело, а голос севший от крика, шипел. Приникнув телом к Рыжему, она тихо заплакала, давя всхлипы. Андрей же сел на обочину дороги и достал сигареты.
– Нет огоньку?
Кумах покачал головой.
– Ладно, знаешь… мне всегда казалось, что она не такой уж и ангел, она просто хотела быть хорошенькой, она всегда поддавалась, она разрешала мне принимать решения, никогда не настаивала на своём и я даже не задумывался, что наверняка она чего-то хотела, просто не могла сказать. Даже – Артём – я имя как-то однажды предложил, ну так, на будущее. Не знал же, что так. Вы бабы никогда прямо не говорите, нам то нужно, чтобы было чётко, я не знаю, что у вас в головах. Ну сказала это значит это. Не сказала, значит не хочет.
– Заткнись. За что ты её убил?
– Сначала мне она нравилась своей добротой, а потом это начало так выводить. Подстраивалась под меня слишком много, я даже думал, что она что-то скрывает и таким образом подмазывается ко мне. Возненавидел короче.
– Зачем ты её убил? Прошло четыре года. – всё не унималась девушка, говоря в толстовку Рыжему.
– Я же выпил и всякое в голову ударило, кажется, кто-то мне напомнил о ней перед очередной бутылкой. И я захотел увидеться, поговорить, но потом она опять сделала это своё лицо матери Терезы, предложила заплатить за такси, чтобы я нормально до дома добрался.
– Ты… отвратителен.
– Я знаю.
– Ты… хотя бы был на её могиле? Ты попросил у неё прощения?
– Мёртвые уже не существуют, веришь в загробную жизнь? Призраков? Перерождение?
– Не в этом дело – девушка отпрянула от уже насквозь сырого рукава – ты сожалеешь?
– Нет.
– Да как ты смеешь!!! – удерживаемая другом, Суиин разрывалась на части она хотела и взрыдать ещё громче, и убить этого паршивца, но тут Рыжий поставил её перед собой и глядя в глаза сказал: «Не мне просить тебя о таком, но, пожалуйста, прости моего друга». Затем встал на колени и поклонился до земли.
– Простить такое? Я что Бог, чтобы прощать? Если он даже не сожалеет и не раскаивается?!
Парень поднялся обратно и без слов схватил блондинку за руку потянул на себя и поцеловал. От переизбытка эмоций, она потеряла сознание и осела в его объятиях. Рыжий поднял девушку, как принцессу и осудительно уставился на товарища.
– Зачем ты так?
– Спасибо, я уже устал её слышать.
– Ты знаешь я всегда буду на твоей стороне, но сейчас… ты мог бы соврать ей
– Я никогда не вру, пусть бы она и убила меня, я хочу жить честно.
– Да срать мне на то, как ты жить хочешь, чувак, ты чуть не умер, и не сделал её убийцей.
– Она была права никто не позаботился бы о том, чтобы найти меня, наври ты чего ребятам, что меня гопари пырнули, так и вообще никаких улик. Хотя мог бы меня сейчас и прикрыть.
– … – Промолчал Рыжий – Прости, мне как-то совестно стало, она же за сестру мстила. Эй, погоди ты же сам мне знак дал мол «отвали»?
– Это мне овод мешал, слепень. – Андрей разлёгся на холодном асфальте – Её сестра не была святой. Она лишь хотела, чтобы о ней так думали. Разве святая бы сдалась покорно убийце, зная, что оставит ребёнка сиротой? Нет, не так, не сдалась, а попросила убить её. Зная, что возложит выращивание спиногрыза на чайлдфришнице затворнице? Она даже предсмертную смску написала, о том, как любит сестру, сестру которой сломала жизнь. У неё было время, пока я доставал из ящика инструментов нож, что б, как она завещала, отрезать ей палец.
– Записку? Разве тебя не…
– Ага, она не упомянула моего имени, никто из её друзей меня не знал. И звонил я ей с серой симки, что для работы перед этим.
– Может она просто не дальновидна? Или испугалась, что мелкий шкет увидит/услышит?
– Кто теперь её разберёт…
Перед тем как пройти в дверь на третий этаж, Лилия заставила меня выпить какое-то сладкое снадобье, а после…
Ветер, ночь, пустырь, с редкими столбиками виселиц и трупами, болтающимися на них безжизненно с мешками на головах. Пока мы пробирались я насчитал их всего десять.
Отчаянная, ненавидящая всё вокруг буря вилась вокруг и кружила, как в детстве карусель, однако не как следовало бы ей – вверх, а скорее уносила в низ водоворотом, я чувствовал воду ступнями, но та не доставала и до щиколоток. Меня начинало шатать, и я терял равновесие на ровном месте от давления на уши. Словно воздух сбивался по бокам и густея обволакивал уши, проникал вглубь и пытался порвать мои барабанные перепонки, приходило чувство, что на меня падает огромный вес, и я не мог пошевелиться под ним, меня мучила жажда, которую я не мог распознать. Все эти ужасные чувства сводили с ума, но рядом, благо были Страж и Лилия.