— Мой дорогой Кирилл Борисович! Рад, что ты пришел на мой маленький питчинг, прости за неприличное слово, — воскликнул он преувеличенно радушно. Тут он заметил меня и после секундной заминки взял мою руку, поднес к губам и пропел: — Венец творенья ди-и-ивная Диана!
Он изящно чмокнул пальцы.
— Меня зовут Анна, — сказала я.
— О, так значит, ты не принцесса Диана, — вспомнил он давний разговор на яхте, — а героиня другой любовной истории! Возможно, Анна Каренина? Впрочем, не будем о грустном, они обе трагически закончили.
— Степан, Аня не просто моя спутница, она моя девушка, мы живем вместе. Давай без твоих шуточек. Я еще с прошлого раза на тебя зол.
— Ну что ты, что ты, — засуетился Степан. — Ты же знаешь мою тягу к маскарадам и театральным представлениям! Я хотел сделать наше примирение не просто будничным событием, а эмоциональной встряской, эротическим переживанием, которое запомнится на всю жизнь. Смотри, как все замечательно получилось: вы с Анной нашли друг друга, а добрый дядюшка Степа выступил в роли Купидона, можно сказать…
Он нес какую-то чепуху, но глаза его внимательно бегали с лица Кирилла на мое. Кирилл хлопнул его по плечу:
— Ладно, с кем ты меня хотел познакомить?
Степан тут же перешел на нормальный деловой тон:
— Сначала с продюсером, ты его не знаешь, а потом с кастом. Мы уже начали пробы. Ты сценарий прочитал? Что думаешь?
Кирилл отпустил мою руку:
— Я отойду ненадолго.
— Конечно, не беспокойся.
Из-за моего плеча выдвинулся Олег, словно напоминая, что одна я не останусь. Степан оживился:
— А мы сейчас Макса позовем с его подругой! Уверен, они найдут, о чем поболтать. — Он махнул рукой: — Максим, иди сюда! Ты не поверишь, кто к нам пожаловал.
Ага, бывшая проститутка пожаловала — теперь в роли порядочной девушки. Через прибывавшую толпу к нам направился божественный белокурый Максим. Его макушка плыла над головами, как солнце над волнами моря. Интересно, Молчанов такого же роста или выше?
Ах, если бы он был здесь! От одной мысли, что я могла бы видеть его статную фигуру и дорогое строгое лицо, екнуло сердце.
Подошел Максим, ведя за руку… Вику. От неожиданности я заулыбалась, а Вика потянулась ко мне и символически поцеловала воздух у моей щеки. Степан довольно хмыкнул и увел Кирилла вглубь зала, где около большого презентационного стенда топтались мужчины в костюмах.
— Вика! — сказала я. — Я думала, что ты…
Я осеклась. Насколько мы могли говорить откровенно при Максиме, Олеге и сотне чужих любопытных ушей? Бросив Максима, она взяла меня под руку и увлекла в нишу за колоннами, где в окружении изысканных букетов притаилась статуя Геракла. Вика покосилась на груду мышц и крошечный гипсовый пенис и заговорила:
— Как я рада, что с тобой все в порядке! Вася сказал, что ты спасла сестру Кохановского, узнав нашу наркоманку Зою. Кто бы мог подумать, что она свяжется с криминалом!
— Прости, я рассказала все полицейским, и они прижали Василия Ивановича. Теперь мы все без работы и без защиты.
— Ну что ты! Ты правильно сделала! Я бы тоже все рассказала. Я тебе звонила, но у тебя телефон не работал, а потом в трубке начали раздаваться странные щелчки, и я подумала, что меня поставили на прослушку. Теперь я боюсь звонить нашим.
— Я тоже затаилась. Живу у Кирилла, он мне помогает.
— Тебе повезло, береги его. Такой мужчина — один на миллион.
Я вяло улыбнулась. Все считали, что Кирилл — завидная пара для меня. Все, кроме дедушки.
— А ты как?
— А я продолжаю работать, у меня помощи нет. Мне удалось раздобыть контакты некоторых клиентов, и я перешла на одиночную работу — без крыши, без сутенера, без страховки. Вот, визитки свои распечатала…
Она показала стопочку визиток, а я вспомнила, как она рассказывала про сломанную руку и выбитые зубы.
— Это опасно, Вика. А у тебя ребенок.
Она глянула на меня:
— Тема. Ему десять лет. Извини, что скрывала от тебя, просто Тема — он как из другой жизни, не из этой, — она кивнула за спину, где официанты разносили шампанское, а женщины сверкали бриллиантами и гладкими ботоксными лбами. — Мне кажется, когда я произношу его имя на работе — я его пачкаю. Поэтому я о нем не говорю.
Ее глаза заблестели. Я взяла Вику за руку:
— Я понимаю.
Кто-то еще пришел, раздался громкий возглас Степана: