— Ярко-оранжевая? — переспросила я. — Ты с ума сошла?
— Примерно такая же сумасшедшая, как обычно. — рассмеялась она. — Тебе это не нравится?
— Такое чувство, что я вот-вот заберусь в чертов мандарин.
Она завела двигатель и нажала на газ недвусмысленно предупредив меня, что эта машина поедет, независимо от того, буду я в ней или нет. Я запрыгнула на пассажирское сиденье и бросила свою сумку на заднее сиденье.
Я заметила, что у дверей было несколько зрителей, в том числе мой психотерапевт Чад. Он не был впечатлен и не был полностью уверен, что я "излечилась" от своей зависимости от секса, но он все равно выписал меня.
— Твоя вагина уже достаточно высохла, чтобы веселиться? — спросила меня Эмми, и из нее вырвался дерзкий смешок, когда она выехала на шоссе.
— Девочка, моя киска готова к настоящему веселью.
— Ну что ж. — сказала она, слегка смутившись. — Давай подождем неделю или около того, ладно?
— Конечно. — сказала я, чувствуя, что и сама немного смутилась.
Я скучала по сексу больше всего на свете, но я больше не чувствовала необходимости лезть в штаны каждому парню, так что это был прогресс, верно?
— В какой отель ты меня поселила?
— Пожалуйста. — сказала Эмма в своей обычной беспечной манере. — Ты останешься со мной, пока мы не сможем поставить тебя на ноги. К тому же, таким образом, я могу быть уверена, что ты не будешь надоедать всему персоналу отеля.
— О, пожалуйста. — быстро ответила я. — У меня есть стандарты. Только для руководителей.
Мы оба рассмеялись, но кто знает, что случилось бы, если бы я была предоставлена самой себе? Я не особо расспрашивала ее о том, где она живет теперь, когда переехала в Лос-Анджелес, но я знала, что это недалеко от центра.
Эмми начала рассказывать о своем последнем парне Чейзе, с которым она познакомилась на рабочей конференции. Из того, что я уже поняла, он был биржевым маклером и делал все возможное, чтобы угодить ей.
Я никогда не встречалась ни с кем, кто хотел бы угодить мне. Но с другой стороны, я никогда никому не позволяла этого делать раньше. Возможно, мне нужно было сосредоточиться на реальных свиданиях, а не на том, чтобы спать с эмоционально недоступными мужчинами, чтобы стремиться к потребности быть нужной, а не быть желанной.
Когда Эмми съехала с шоссе и въехала в закрытый район, я посмотрела на нее в шоке.
— Насколько хороша твоя чертова работа? — спросила я ее.
— Что? — она мельком взглянула на меня, прежде чем свернуть на длинную подъездную дорожку, подальше от других домов и скрытую пышными садами. — О… ты забыла, что я из богатой семьи?
— Нет. — ответила я. — Но это… слишком. Твоя мама купила тебе дом?
Эмма на мгновение смутилась, прежде чем улыбнулась мне. Она вышла из машины и рассмеялась, забирая у меня сумку.
Я последовала за ней к большим двойным дверям с витражными панелями по бокам.
— Я переехала к отцу несколько лет назад. — ответила она на мой незаданный вопрос. — Дом такой большой, и он все равно редко бывает здесь, так что он не против жить вместе.
— Подожди… твой отец? Тот, кого никогда не было рядом, когда ты была ребенком?
— Да, долгая история, но когда мне исполнилось 18, он связался со мной, и мы вроде как стали действительно хорошими друзьями.
— Он не будет возражать, если я останусь?
— Нет. — усмехнулась она. — Как я уже сказала, здесь много места, он вероятно, даже не заметит, что ты здесь. Но если это тебя так сильно беспокоит, я позвоню ему и расскажу.
— Я точно не хочу, чтобы он звонил в полицию, если обнаружит незнакомку в своем доме. Я провела слишком много ночей в тюремной камере, и я точно знаю, что здешние парни сделают все, чтобы запереть меня.
— Я чувствую, что это история долгая, но я должна мчаться по делам. Мы поболтаем позже. Твоя комната выше по лестнице, четвертая дверь справа.
Она побежала к другой двери и исчезла. Я чувствовала себя преступником и боялась, что в любой момент кто-нибудь придет и повалит меня на землю.
В этом месте должно было быть несколько телохранителей, готовых это сделать. Я имею в виду, я знала, что она не бедна, но это место было очень богатым.
Я поднялась по устланной ковром лестнице и прошла по ковровой дорожке к четвертой двери справа. Дверь была не заперта, и когда я открыла ее, то ахнула от потрясения, увидев роскошь передо мной.
Большая двуспальная кровать стояла у стены, по обе стороны от нее стояли две великолепные дубовые прикроватные тумбочки с лампами, которые выглядели дорогими.