— Ладно, мерзость. — сказала она, присаживаясь на край кровати. — Я не могу думать о тебе и твоей необузданности с моим отцом.
— И я понимаю это, я даже не хотела, чтобы ты знала, и после первого раза я поклялась, что больше не буду этого делать, но…я сделала.
— Послушай. — вздохнула она. — Я знаю тебя, я знаю, что ты трахаешься просто для того, чтобы чувствовать себя лучше, и я знаю, что мой папа — гончий пес. Но я не могу представить вас с ним вместе. Я просто не могу.
Мое сердце замерло в груди. Я знал, что последует, еще до того, как она это сказала.
— Мне нужно, чтобы ты пообещала больше с ним не встречаться.
И вот так просто она выпустила огненную стрелу мне в грудь. Мне было больно думать о том, что в моей жизни, в моей постели не будет Эша, но еще больнее было бы потерять Эм.
— Хорошо, я не буду.
— Правда?
— Эмме, я не могу потерять тебя как друга. — сказала я. — Если ты не хочешь, чтобы я с ним больше виделась, конечно, я не буду.
Казалось, она не хотела мне доверять, но она оставила это и встала.
— Пойдем, мама готовит обед.
Мое сердце разбивалось на миллион кусочков, но ради Эмме я могу съесть бутерброд.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ЭШ
ТРИ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
В доме было тихо, когда Лотти и Эмме уехали. Когда Эмме вернулась из Денвера, она предупредила меня о том, что они с Лотти будут переезжать в квартиру вместе. Удивление было очевидным, когда она объяснила мне, что простила Лотти и меня, но она знала, что Лотти больше не может здесь жить.
Мне пришлось взять отгул на работе, о чем я раньше даже не помышляла, просто потому, что не хотел вставать с постели. Я оглядел дом и увидел беспорядок, который появился с тех пор, как они уехали. Я больше не находил покоя в уборке, мне ничего не хотелось делать, кроме как сидеть в своей постели и смотреть специальные выпуски Stand up на Netflix.
Но я не смеялся, как раньше. У меня даже возникло искушение позвонить ей и попросить приехать незаметно, хотя бы просто поговорить, но я знал, что она этого не сделает. На самом деле, мои звонки поступали прямо на голосовую почту. Я, должно быть, оставил ей по меньшей мере тридцать сообщений за последние пару недель, и все остались без ответа.
Мне хотелось пробить кулаком стену. Почему это было так чертовски тяжело? Почему я чувствовал себя так, словно все мои внутренние органы сжали в тисках? Входная дверь открылась, и я услышал, как Эмме окликает меня. Я вышел из-за угла, чтобы поприветствовать ее.
— Эмме. — сказал я, нацепив на лицо улыбку. — Рад тебя видеть.
— У тебя найдется пара минут? — она спросила меня.
— Конечно, присядем в столовой.
Мы никогда не пользовались этой комнатой, потому что обычно там были только я и она. Только когда я открыл двери, я вспомнил, что именно здесь я провел большую часть первой недели в одиночестве, заказывая пиццу и китайскую кухню.
— Папа? — спросила она, оглядывая беспорядок. — У тебя была вечеринка?
— Э-э, нет. — сказал я. — Прости, малыш, я забыл прибраться.
Она развернулась ко мне лицом, склонив голову набок и изучая меня взглядом.
— Ты забыл прибраться? Парень, который убирает в ту же секунду, как покончит с обедом?
— Я был занят, так что подай на меня в суд. — сказал я, внезапно устав от этого разговора.
— Пойдем поговорим на улице. Папа…
Я уже начал уходить, когда она запротестовала, но я почувствовал замешательство в ее голосе. Я сам был сбит с толку. Я понятия не имел, почему я так себя вел. Я никогда не вел себя так после ухода женщины. Когда-либо.
Как только я сел за столик на террасе, Эмме, наконец, подошла и села напротив меня. Я ждал, когда она начнет говорить.
— Я беспокоюсь о тебе, папа.
— Ты поэтому пришла?
— Вообще-то, нет, но после того, как я увидела это и твою бороду, я действительно забеспокоилась.
— Со мной все будет в порядке, Эм.
— Ну, это наглая ложь, и мы оба это знаем. — сказала она. — Что, черт возьми, все это значит? Только потому, что я помешала тебе трахнуться с моей подругой?
— Не употребляй при мне эти грубые слова, Эммелин.
Она откинулась на спинку стула.
— Эммелин? Ты никогда не называешь меня полным именем.
— Потому что тебе это не нравится, и я обращаюсь к тебе "Эмме" из вежливости, но прямо сейчас ты ходишь со мной по тонкому льду.
— Почему?
— Ты встала между моими отношениями с Лотти, вот почему. Тебе нужно повзрослеть. Вы оба взрослые люди, и если она хотела переспать со мной, у нее были для этого все возможности.