– Даже Генрих? – спросила она.
– Я его вассал и служу ему в качестве такового. Мы близки, но друзьями нас назвать нельзя.
Эмили погладила Дрейвена по костяшкам пальцев:
– Вот уж никак не думала, что встречу человека, еще более одинокого, чем я.
Дрейвен смущенно кашлянул:
– Я не говорил, что одинок.
– Разве?
Дрейвен не ответил. Он не мог отрицать правду. Да, он одинок. И всегда был одинок.
– А вы знаете, что значит слово «друг», милорд?
– Переодетый враг.
Рука Эмили замерла.
– Вы так считаете?
– Я знаю, что это так и есть. – Дрейвен убрал свою руку. – Не будет дружбы – не будет предательства. Вы ведь никогда не слышали, чтобы кто-то сказал: «Он предал своего врага».
– Значит, вы никому не верите?
– Я верю в то, что рано или поздно все предают.
– Себя вы сюда тоже включаете, милорд? Когда вы говорите, что предают все, значит ли это, что в сердце своем вы способны предать короля, которому служите так ревностно?
– А разве я не предал его?
– Что вы имеете в виду? – недоуменно спросила Эмили.
– Я поклялся ему, что не прикоснусь к вам, и все же дважды целовал вас, не говоря уже о том, что мы натворили вчера ночью. Сдается мне, что я предал короля, потому что он думает, что я сдержу свое слово. И вот сейчас вы опять рядом со мной, при свете луны, и снова пытаетесь соблазнить меня. Эмили замерла.
– В таком случае простите меня, милорд, что я соблазняла вас, я-то думала, что вы разделяете мои чувства. Как глупо с моей стороны. Пожалуй, я пойду лягу и оставлю вас пребывать в гордом одиночестве.
Эмили взяла книгу и направилась к своей палатке. Он бы с удовольствием «пребывал в гордом одиночестве», как красноречиво выразилась Эмили, но на самом деле пребывал в состоянии крайнего возбуждения.
Все эти годы Дрейвен жил в удобном для него коконе задушенных в самом себе чувств. Ничто не могло рассердить его, ничто не могло опечалить, равно как ничто не могло сделать его счастливым. Так было до того дня, когда он увидел Эмили с той чертовой курицей. Теперь та сцена казалась Дрейвену смешной. И он почувствовал, как уголки его губ приподнялись, и тут же спохватился.
– Вон из моей головы! – крикнул он и, стиснув кулак, ударил им себя по лбу.
Неудивительно, что монахи кастрируют себя, чтобы не впасть в грех искушения. Теперь кастрация казалась Дрейвену очень подходящим вариантом.
Его взгляд невольно устремился на палатку Эмили. Он увидел ее, освещенную изнутри. Вот она сняла с себя платье, и все изгибы ее совершенного тела четко прорисовались на фоне света.
Чресла Дрейвена ожили, и он зло зашипел. Да, кастрация очень подходящий вариант не поддаться искушению.
Глава 13
Остаток пути до Рейвенсвуда Эмили проехала на лошади Саймона. Хотя она то и дело пыталась вовлечь Дрейвена в разговор, он отмалчивался.
Этот человек – неприступная гора молчания! Но он не ведал, что она, Эмили, найдет способ взобраться на эту вершину. Как в прямом, так и в переносном смысле.
После просмотра книги, подаренной Кристиной, она стала смотреть на семьдесят третью позицию по-другому. Интересно, что она будет чувствовать, если этот мрачный, устрашающего вида мужчина будет повелевать ею в этих делах? Каково это – ощущать такого сильного мужчину внутри себя?
Эмили трудно было представить себе это, хотя Элис уверяла, что семьдесят третья позиция доставляет много удовольствия и мужчине, и женщине.
Эмили посмотрела на широкую спину Дрейвена, и снова перед ее мысленным взором возникла волнующая картина: она оголяет его смуглую кожу и исследует его тело руками и губами. Он будет принадлежать ей. Ах, если бы можно было повести Дрейвена к алтарю!
Что нужно сделать, чтобы заставить его рассмеяться? Шутки ее успеха не имели. Должно быть что-то такое, что покажется Дрейвену смешным. И она, Эмили, найдет это.
Они прибыли в Рейвенсвуд как раз к заходу солнца. Усталая до крайности, Эмили позволила Саймону помочь ей сойти с лошади.
Дрейвен не стал их ждать и поднялся по лестнице в донжон. В дверях он задержался.
Поднявшись следом, Эмили остановилась и заглянула Дрейвену через плечо.
– Господи! – ахнула она, окинув взглядом внутренность зала. – Дэнис не терял времени!
В зале появились новые столы. Их составили в углы. Запах свежей краски ударил в нос. Тусклые стены преобразились и стали светлыми. На стенах висели новые шпалеры, ставни были раскрыты. На полу лежал свежий тростник, и его приятный острый запах щекотал ноздри.
– Сюда ли я попал? – ворчливо спросил Дрейвен.
Эмили рассмеялась:
– Думаю, да.
– Дэнис! – позвал Дрейвен, входя в холл. Из боковой двери выбежал управляющий.
– Милорд! – поклонился он и с довольным видом потер руки. – Удовлетворены ли вы?
Дрейвен вопросительно посмотрел на Эмили.
– Замечательно, – согласно кивнула она.
Дэнис заулыбался.
– Остались ли деньги из тех, что я вам выдал? – спросил Дрейвен.
– Да, милорд, и немало.
– Оставьте их себе.
Дэнис был явно обескуражен таким решением хозяина.
– Вы уверены, милорд?
– Вы их заработали. Возьмите неделю отпуска и отдохните.
– О, благодарю вас, – с признательностью в голосе произнес Дэнис и вышел.
Дрейвен направился было к лестнице, как вдруг чей-то строгий голос скомандовал:
– Не ходите в грязных сапогах, ни в коем случае!
Эмили удивленно выгнула бровь. В этот момент из прихожей в зал вошла полная женщина лет сорока пяти, с легкой сединой в темно-каштановых волосах. По ее манере держать прямо спину было заметно, что она привыкла командовать.
– Я не позволю марать полы, – произнесла она резким тоном. – Пусть этот замок ваш, но это не дает вам права портить нашу работу. Давайте снимайте сапоги.
Выражение лица Дрейвена могло бы привести в ужас самого дьявола. Но женщина встретила его гневный взгляд без какого-либо страха.
– Кто вы? – спросил, в свою очередь, Дрейвен.
– Беатрикс. Управляющий Дэнис нанял меня в домоправительницы, и теперь я буду править этим домом.
Дрейвен нахмурился:
– Беатрикс?
– Да, служанка вашей матери. Я шлепала вас по попе, милорд, когда вы были дитятей. Могу и теперь отшлепать.
От такой дерзости Эмили онемела.
– Мне сказали, что вы умерли, – более спокойно проговорил Дрейвен.
В темно-карих глазах женщины светилась нежность, и Эмили ощутила, как хочется ей протянуть руку и коснуться Дрейвена.
– Если так, значит, я вернулась, чтобы являться вам как привидение, – насмешливо произнесла она. – А теперь снимайте сапоги.
И к полному изумлению Эмили, Дрейвен послушался.
– Спасибо, милорд, – поблагодарила Беатрикс. – Ваша комната наверху ждет вас. Мы с Дэнисом перенесли вещи леди в комнату для гостей.
– У вас есть комнаты для гостей? – спросила Эмили.
Беатрикс ласково улыбнулась:
– Теперь есть.
– Признателен за ваши услуги, Беатрикс, – с теплотой в голосе проговорил Дрейвен и зашагал по лестнице вверх.
Эмили смотрела ему вслед. Это было странное зрелище. Кто бы мог подумать, что человек, вызывающий страх у всей Англии, будет расхаживать в одних чулках, чтобы угодить своей домоправительнице?
Улыбнувшись, Эмили шагнула к лестнице, но Беатрикс шыкнула на нее:
– Это относится и к вам, миледи.
Эмили закусила губу, и сняла туфли.
Беатрикс одобрительно кивнула:
– Я пришлю поесть вам в комнату. Вы, конечно, хотите отдохнуть. Я отведу вас в вашу новую спальню.
Эмили последовала за ней наверх. Проходя мимо комнаты Дрейвена, она остановилась. Дверь была плотно закрыта, и оттуда не доносилось ни звука. Она коснулась дерева, которое разделяло их, думая о том, что сейчас творится у него в голове. Сегодня он был очень отчужденным. Гораздо более отчужденным, чем всегда.