И Дрейвен пошел. В конце концов, какое это имеет теперь значение? Не может же Генрих повесить его дважды за одну и ту же вину.
И потом, лучше провести ночь в объятиях любимой, чем расхаживать в одиночестве по парапету.
Эмили провела Дрейвена в свою комнату. В очаге горел неяркий огонь. Комнату освещала одна-единственная сальная свеча. В воздухе стоял запах яблок и роз, и от этого аромата у Дрейвена стало тепло на душе.
Остановившись посредине комнаты, он заключил Эмили в объятия. Она видела и знала его таким, каким не видел и не знал никто. Когда Дрейвен смотрел Эмили в глаза, он видел себя таким, каким хотел быть: добрым, смелым, благородным, а главное – привлекательным. И он сказал, коснувшись ее губ кончиками пальцев:
– Благодарю вас.
– За что?
– За то, что вы видите лучшее, что есть во мне.
– Я вижу только то, что есть.
Дрейвен нежно поцеловал Эмили, и она тихо застонала от наслаждения.
– Я никогда не видел более замечательного человека, чем ты. – Дрейвен крепко прижал Эмили к себе.
И ей показалось, что она пришла домой после долгого отсутствия. Эмили пристально посмотрела Дрейвену в глаза и прошептала:
– Люби меня, Дрейвен, до конца ночи.
Он медленно поднял подол ее платья, нежно провел рукой по внутренней стороне бедра и поцеловал страстно и требовательно.
Блаженство омыло Эмили с головы до ног. Она не знала, что действовало на нее сильнее – ощущение теплого языка на шее или прикосновение сильных рук в таких местах, к которым не прикасался еще ни один мужчина до Дрейвена.
– Здесь, – сказал он, беря Эмили за руку. Голос у него был хриплый. – Потрогай меня вот здесь.
И он положил ее руку на свою вздыбленную плоть. Эмили сперва отпрянула, но затем, увидев, какое удовольствие получил Дрейвен от ее прикосновения, решительно провела рукой по его горячему стволу.
Дрейвен весь содрогнулся. Эмили улыбнулась, довольная властью, которая теперь была у нее над этим человеком, утверждавшим когда-то, что ему никто не нужен.
Тут Дрейвен торопливо скинул с себя штаны и подвел Эмили к краю кровати.
– Что ты делаешь? – удивилась она.
– Ты что-то в последнее время не читала свою книгу, – насмешливо ответил Дрейвен и, став позади Эмили, обнял ее одной рукой за талию, а другую положил туда, где у нее сходятся ноги. Она слегка застонала. – Вот так, – тихо проговорил Дрейвен. – Доверься мне.
Эмили снова подчинилась. Дрейвен стал осыпать ее поцелуями, а потом развел ее ноги пошире и ворвался в нее по самую рукоять. «Прости меня, Господи, зато, что я делаю», – подумал он. Но именно этого Дрейвен хотел всю жизнь – чтобы кто-то принял его.
Эмили была его частью, об отсутствии которой он не догадывался до тех пор, пока она не вошла в его жизнь, держа в руках ту чертову рыжую курицу.
От мучительного наслаждения, разрывавшего все ее тело на тысячи лент, Эмили стиснула зубы. Наслаждение это было почти невыносимым. Тело ее жило по собственной воле, встречая один его удар за другим, а потом она разорвалась на ленты чистого восторга. Почувствовав ее содрогание, Дрейвен закрыл глаза и наполнил ее своим облегчением.
Удовлетворенный до таких глубин, о существовании которых и не подозревал, он опустился на колени. Эмили медленно обернулась. Пот покрывал все тело Дрейвена. Он смотрел на нее в благоговейном восторге. Улыбаясь, она тоже встала на колени и протянула ему губы.
– Вы были невероятны, миледи.
– Я понятия не имела, что может быть такое.
– Я тоже. – Он протянул руку за своей рубахой и вытер пот со лба.
Потом он уселся на полу, скрестив ноги, и усадил Эмили себе на колени.
– Знаешь, – сказал он, глядя на нее, – я хотел тебя с того момента, как впервые увидел с этой курицей.
– Правда? – удивилась Эмили.
– Да. Так и вижу, как ты издеваешься над тем беднягой.
Дрейвен осторожно уложил Эмили на пол. Теперь она была вся открыта его взгляду, и он принялся осторожно поглаживать ее между ног.
Эмили слегка застонала.
– Этот «бедняга» приставал ко мне, сэр рыцарь.
Судя по его лицу, она поняла, что его это нисколько не тревожит. Он только перестал терзать ее своей лаской.
– Как это – приставал к тебе?
Эмили нахмурилась:
– Не сердись, Дрейвен. Если бы не эти приставания Теодора, я бы никогда не оценила тебя.
Лицо его посветлело, и он возобновил свои волнующие ласки. Эмили почувствовала, что его плоть снова отвердела.
– Ты никогда не бываешь удовлетворенным? – в ужасе спросила она.
И тут Дрейвен сделал нечто неожиданное – он рассмеялся.
Ошеломленная, Эмили села.
– Дрейвен! – воскликнула она.
– Ничего не мог поделать, – прошептал он. – Ты сделала меня счастливым, Эмили.
После чего он наполнил ее наслаждением.
– Я ваш, миледи, – сказал он. – Делайте со мной что хотите.
Так она и поступила. Снова и снова, до начала утра, пока не устала.
Дрейвен поднял ее на руки и уложил на кровать. Эмили уснула, едва он накрыл ее одеялом.
Дрейвен не мог вспомнить такого времени в своей жизни, когда был так счастлив, как теперь, когда смотрел на спящую Эмили.
Он бы продал душу дьяволу, лишь бы рассвет никогда не наступил. Чтобы вот так обнимать ее вечно. Но уж кто-кто, а он-то знал тщетность грез и желаний.
Утро не может не настать.
И в конце концов правда о них станет известна всем, и ему придется встретиться лицом к лицу с Генрихом.
Прошло часа два. Через открытое окно Дрейвен смотрел, как поднимается солнце. Защебетали птицы. Слуги проснулись и принялись за работу.
Эмили сквозь сон пробормотала что-то про драконов и розы. Улыбнувшись, Дрейвен пошевелился и покачал головой, убедившись, что даже после столь жаркой ночи желание его не уменьшилось. Ни на чуточку.
Он отбросил ее волосы со своего плеча и запечатлел нежный поцелуй на ее голом теле, обхватил рукой грудь. Она лежала на боку, отвернувшись от него. Он осторожно приподнял ее ногу и снова ворвался в рай. Ощутив его в себе, Эмили сразу же проснулась, выгнула спину и застонала от наслаждения.
– Что ты делаешь? – спросила она.
– Это семьдесят третья позиция.
Жар бросился Эмили в лицо.
– А как ты узнал?
Дрейвен рассмеялся:
– Как узнал? С того вечера, как увидел у тебя эту книгу, семьдесят третья позиция не давала мне покоя.
Когда настало ее облегчение, оно было всепоглощающим. Совершенно насыщающим. Еще три удара – и он присоединился к ней в раю.
Он принадлежал ей, и она принадлежала ему. Поняв это, Эмили улыбнулась. Они соединились не только телами, они соединились душами. Соединились навечно. Она повернулась к Дрейвену лицом.
Он чмокнул ее в кончик носа и посмотрел, как на чудо. Он не намеревался покидать сегодня это ложе. Ни на мгновение.
Но тут ласковый ветерок шевельнул бордовые занавеси полога, и послышался какой-то странный звук.
Поначалу Дрейвен решил, что ему показалось, но минуты шли, а звук все приближался и приближался.
– Неужели это войско? – Дрейвен нахмурился, а потом резко соскочил с кровати.
– Дрейвен! – Эмили села, прижав к груди простыню. – Что случилось?
– Кто-то идет на Рейвенсвуд. – Дрейвен принялся торопливо одеваться.
– Что?! – воскликнула Эмили. – Ты уверен?
Дрейвен пристегнул меч к поясу.
– Я участвовал в стольких походах, что не могу ошибиться. Слишком хорошо я знаю этот звук.
И он вышел. Теперь и Эмили услышала приближающийся стук лошадиных копыт. Быстро одевшись, она пошла к Дрейвену на парапет.
Эмили рассмотрела желто-белый стяг отца и решила, что ей показалось. Но когда отец остановил войско у самых стен замка, Эмили поняла, что все происходит на самом деле.
– Что это значит, Хью? – крикнул Дрейвен, когда отец Эмили приблизился настолько, что мог его услышать.
– Я пришел за дочерью, мерзавец!