VI. «Ты опьянил негаданно и вдруг…»
Ты опьянил негаданно и вдруг,
Любви благоухающий напиток,
Ты пробудил дремавших сил избыток
И сделал все прекраснее вокруг.
Ты снял с души сомнения недуг,
Извлек ее из плена нудных пыток,
И пухом серебристых маргариток
Покрыл проснувшегося сердца луг.
О, тишина – живительная влага!
Ты мне теперь единственное благо,
Тобой одной наполню свой досуг…
Как спорить нам с насмешницей-судьбою?
Сегодня счастлив дружбою с тобою,
Еще вчера я был веселью друг.
VII. «Еще вчера я был веселью друг…»
Еще вчера я был веселью друг,
Мой светлый смех звенел друзьям и девам,
И как стрелой стремительным напевом
Моей души натягивался лук.
Еще вчера, наивно близорук,
Я предан был минутным королевам
Встречающим то милостью, то гневом,
Познавшим смысл единой из наук.
Не замечая гибельной рутины,
Я жил во тьме, сегодня паутины
Любовью словно ветром сметены;
Вчерашнее мне – горькая досада.
Вчера я так боялся тишины,
А нынче сердце тишине лишь радо.
VIII. «А нынче сердце тишине лишь радо…»
А нынче сердце тишине лишь радо,
Той тишине, которая одна
Дает познать глубины чувств до дна,
Очистив мысль от приторного чада.
Светильник снов, провидений лампада,
Маяк предчувствий брезжущих, она —
Прославленная издавна страна
Чудес в действительности – Эльдорадо.
Меня любовь к ней быстро привела,
С ее полей – прилежная пчела —
Я доверху наполнил медом соты,
И умилен смиренностью благой,
Я наяву узрел ее красоты,
Воскресший, просветленный и другой.
IX. «Воскресший, просветленный и другой…»
Воскресший, просветленный и другой,
Сегодняшний, не прежний, не вчерашний;
Моя душа взрыхленной стала пашней,
Вспоенной всласть разлившейся рекой.
Не скрытая ни мглою, ни пургой
Мне даль ясна; гляжу вперед бесстрашней,
И кровь звенит по жилам бесшабашней
Чем колокольчик в поле под дугой.
С отвагою немыслимою прежде,
Доверясь обольстительной надежде,
Не пасынок, не пленник, не изгой,
Согрет и бодр, под небом бирюзовым,
Весне вослед, навстречу летним зовам,
Я путь начну уверенной ногой.
X. «Я путь начну уверенной ногой…»
Я путь начну уверенной ногой,
Не затеряюсь в праздном разговоре,
Не запылюсь в презрительном укоре,
Миную пруд с гниющею тоской.
С заботою и ласкою какой
Мне поутру затеплят небо зори,
А ночью звезды в бдительном дозоре
Постерегут мой праведный покой.
Кто всем родной, всему по-детски верит,
Не верстами, а чувствами измерит
Тот скудные житейские пути;
Черти спираль, стрижей горластых стая,
Ржаная нива, зыбься и цвети,
Мне суждена дорога золотая.
XI. «Мне суждена дорога золотая…»
Мне суждена дорога золотая,
Сама судьба со мною заодно;
Моя любовь не лунное вино,
А влага солнца изжелта-густая.
В лучах светил сияющих не тая,
Не отраженным светом ей дано
В душе ко всходу пробуждать зерно,
А собственным, немеркнущим, блистая.
Не алый дым, не розовый угар,
Она мне тот благословенный дар,
Не уберечь которого не смею