Но вместо взбалмошной кокетки,
Успокоением даря,
Сквозь загоревшиеся ветки
К нему ласкается заря.
И он с беспечностью лицейской
Глядит туда наискосок,
Где у Венеры Медицейской
Отбит классический сосок.
Людендорф («Пока еще резервы есть у нас…»)
Доклад начальника штаба Восточного фронта
генерала Людендорфа о дислокациях и операциях
войсковых частей, действующих на этом фрон
те, главнокомандующему фронтом фельдмарша
лу Гинденбургу в начале 1915 года.
– «Пока еще резервы есть у нас,
Нам нужно не откладывая больше
Широкой операцией зараз
Добиться оккупации всей Польши.
Все говорит решительно за то,
Что здесь успех нам важен чрезвычайно,
Что там сейчас прорыв немыслим, что
Удастся нам склонить фон Фалькенгайна.
Его Величество же без труда
Мы убедим, тем более, что в этом
Поддержит нас с охотою всегда
Фон Гетцендорф своим авторитетом.
Момент назрел и это ясно всем!..
Мной план уже детально разработан
С расчетом к будущей зиме совсем
Россию вывести из строя… Вот он: —
ХIII-ый и V-ый корпуса,
Они всегда сражались безупречно,
Минуя Августовские леса,
Стремительно захватят Молодечно.
Прикроет фланг базируясь на Торн
Фон Шольц с двумя бригадами ландштурма,
И быстро энергичный фон Эйхгорн
Под Ковну перебросится для штурма.
Фон Мюльман клином врезываясь в бой,
Для Рененкамфа явится преградой,
Удерживая Неман за собой
6-ой артиллерийскою бригадой.
Между собой не тратя лишних слов,
Пока в войсках решимость не остыла,
Фон Франсуа и Отто фон Белов
Зайдут к Новогеоргиевску с тыла.
Едва ль продержится он долго, коль
Двенадцатою армией ударив,
Его Высочество принц Леопольд
Отбросит Драгомирова за Нарев.
С фон Гальвицем проследует в обход
Дивизия 177-ая,
И фон Линзинген выйдет на Стоход,
Брусилова у Луцка зажимая.
А фон Макензен с юга, от Карпат, —
Его маневр не может быть неверным, —
Произведет двухфланговый охват
Гвардейским и XVII-ым ландверным.
XX-ый корпус следуя с VIII-ым
Форсирует на Висле переправу
И фон Базелер точным и прямым
Ударом в лоб прорвется на Варшаву!..»
– «Что ж, хорошо!.. Я подпишу!.. Давно
Уж встряски ждут российские медведи!..»
И старый Гинденбург взглянул в окно,
Слегка зевнул и вспомнил о обеде.
«Оттого ли, что ветер замедлил свой шаг…»
Оттого ли, что ветер замедлил свой шаг,
Загустевшее небо от пены очистив,
Вдруг запахло росой, зазвенело в ушах
И не меркнет Арктур между липовых листьев.
А тому, кто надежд не сумел уберечь,
Кто любовь уподобил комете хвостатой,
Предназначено воздухом чувственных встреч
До рассвета дышать у бесчувственных статуй.
Как вернусь продолжать утомительный пир,
Если воспоминание слишком телесно,
Если в сердце, в котором вмещался весь мир,
В этот миг даже маленькой зависти тесно…
«Когда-нибудь достигнув совершенства…»
Когда-нибудь достигнув совершенства,
Великолепным пятистопным ямбом,
Цезурами преображая ритмы,
Я возвращусь к сегодняшнему дню;
Назначенного часа ожидая,
Пусть образы сжимаются и стынут,
Пусть яблоками созревают мысли,
И тяжелеют легкие слова.
Теперь – сентябрь, безветрие и полдень,
И успокаивающее солнце
Пронизывает грузной позолотой
Широкую проржавевшую сень;
Как свежий мед, тягуч и влажен воздух,
И зеленью отсвечивает небо,
Такой густой, такой глубокой сини
Я не запомню в нынешнем году.
Шуршат опавшие листы, и душу
Отягощает сладкая дремота,
Но чувственною нежностью томится
Проснувшееся тело почему?
Иль, может быть, его уже коснулась
Через батист разгоряченной грудью
С обыкновенным именем Марии
Девятнадцатилетняя она…