Пэдди понял, что предложенная ими помощь неоценима. Ведь когда речь заходит об иностранцах, каждый пылкий самурай испытывает яростную ненависть к чужакам. И все же…
— Откуда мне знать, могу ли я вам доверять? — произнес он, нахмурившись. — Ёсивара не то место, где люди становятся благочестивыми, добропорядочными и бескорыстными.
— Мы добрались до вас, сильно рискуя. — Глаза Юкиё были почти на одном уровне с глазами Пэдди; рост у японца необычный. — Ногучи и я сойдем на берег одни или с вами и отправимся на поиски капитана и принцессы. Но времени очень мало, — добавил он прямо. — Ниндзя Хироаки наступают им на пятки.
— Капитан направлялся в Осаку, да?
— Он направлялся в известный ему чайный домик, но там так и не появился.
— Когда мы выехали из Эдо, Хироаки их еще не нашел. Возьмите меня с собой в этот чайный домик, и я поговорю с хозяйкой, может быть, что-нибудь узнаю.
— То, чего не смогу узнать я, ты хочешь сказать, — проворчал Пэдди.
— Вести дела с иностранцами опасно для всех, кто это делает. Позвольте нам ее расспросить. Но чем быстрее мы отправимся, тем лучше. Конвой, который Хироаки послал с нами, уничтожен, их исчезновение недолго останется незамеченным. День-другой, самое большее.
Пэдди, казалось, погрузился в размышления.
— Вы их убили, а я должен вам доверять?
— Люди Хироаки могли причинить нам много неприятностей. Это было необходимо. Нельзя ли куда-нибудь поместить Сунскоку? — вежливо осведомился Юкиё. — На борту она будет в безопасности, когда мы уйдем.
— Я еще ничего не решил, — сердито ответил Пэдди.
— Сунскоку очень напугана, — заметил Юкиё. — Она рисковала жизнью, чтобы помочь спасти капитана и принцессу. Это не мелочь. — Он говорил бесстрастно, но было ясно, что Сунскоку ему дорога.
Если кто и знает здешние места, так это якудза, Пэдди это известно; сеть преступного синдиката раскинута широко.
— Ладно. Пока она может жить в моей каюте. Я обоснуюсь у боцмана.
— Мы вам очень благодарны. — Юкиё низко склонился. — Как только дама разместится, мы в вашем распоряжении.
И, еще раз низко поклонившись, он быстро заговорил с Сунскоку по-японски, а та дважды кивнула, прежде чем пробормотала что-то в ответ.
Юкиё покачал головой, а потом обратился к Пэдди.
— Она рада ждать нас здесь, — сказал он.
Вскоре от «Красавицы Юга» отошла шлюпка, команда усердно выгребала против ветра. И вскоре после того, как они пристали к берегу, маленький отряд двинулся в глубь страны верхом на лучших лошадях, какие только могли найтись в Осаке.
Глава 20
— Сколько еще… осталось? — задыхаясь, спросила Тама. Мокрая от пота, изможденная, она едва переступала ногами, продолжая путь одним лишь усилием воли.
— Два ри, если все будет благополучно. Хотите отдохнуть?
— Да, конечно. Но ведь этого нельзя.
— Могу вас понести.
— Но у вас мешок и винтовка.
— Тогда отдохнем пять минут, — сказал он, останавливаясь под огромной сосной, — и переведем дух.
— Мне кажется… это… очень подозрительным… — пыхтела она, — что вы… даже… не запыхались.
— Ноги у меня длиннее, чем у вас. Вам приходится прилагать больше усилий.
— Благодарю вас… за объяснение, — бросила она, задыхаясь и злясь и вообще раздраженная тем, что у капитана такой вид, будто он готов шагать еще хоть месяц, даже не вспотел.
— Мы их обошли, — сказал он ласково, присев на корточки и наклонившись, чтобы его лицо оказалось напротив ее, а она, опустив голову, тяжело дышала, сложив руки вокруг коленей. — Если быстренько доберемся до дома Оен, они не поймут, куда мы исчезли и где решили пристать. В этом городе не менее тридцати тысяч человек.
Он поступил благородно, остановившись ради нее, и так мило ободрял ее. Не стоит ей так уж капризничать.
— Я буду готова через минуту.
— Там мы сможем поесть и отмыться. — Он усмехнулся. — Неплохой стимул, да?.
— Единственный стимул для меня сейчас — это постель.
— Сделаем.
Она выпрямилась и, глубоко втянув воздух, проговорила:
— Ведите. Еще час я выдержу.
Но когда они увидели чайный домик, Хью поднял руку, велев ей остановиться. И они притаились в соседнем проулке. Фонаря над входными воротами не было.
— Кто-то побывал или все еще находится здесь, — шепнул он. — Фонарь-то убран.
В былое время, когда торговые соглашения только что открыли иностранцам доступов Японию, появляться в Ко им было рискованно, и Оен придумала подавать определенный сигнал.
Тама съехала на землю у стены какой-то лавки:
— И что теперь?
В ее голосе сквозила жалобная нотка, которой он не замечал раньше. Хью всмотрелся в нее:
— Придется сделать небольшой крюк.
Оен должна оставить записку в соседнем святилище, как делала это раньше.
— Я подожду здесь.
— Этого нельзя. — Взяв ее на руки, он добавил: — Здесь небезопасно. — И, молча возблагодарив Господа за ранние зимние сумерки, пошел обратно, к синтоистскому[16] святилищу, мимо которого они только что прошли.
Тама слишком измучилась, чтобы протестовать. Усталая, она отдавала должное выносливости и порядочности капитана.
— К вашему гонорару добавится отдельная сумма за доставку, Хью-сан, — шепнула она, улыбаясь.
— Нужно пройти всего две улицы, — сказал он, улыбаясь в ответ. — И это бесплатно.
Вскоре он остановился у стены храмовой территории и опустил Тама на землю рядом с древним тисом с раскидистыми ветвями, которые простирались за каменную ограду и нависали над узкой улочкой.
Нагибаясь под низкими ветвями, он добрался до ствола и пошарил в дупле дерева. Изъяв бумажный свиток, внимательно изучил свидетельства его нетронутости. Развязав узел на свитке и расправив бумагу, прочел: «Правительственный ниндзя ждет. Пэдди у Сесила». Вместо подписи Оен проставила пароль.
Подождав, пока успокоится участившийся пульс, он, смяв свиток, сжег его. Повернувшись к Тама, присел рядом с ней на корточки, чтобы она могла видеть его в свете меркнущего дня.
— Мне оставили записку. У Оен незваные гости. Но есть и хорошие вести, — добавил он, видя нарастающую тревогу в ее глазах, — дело в том, что Пэдди ждет нас у Сесила. Полагаю, он вооружен до зубов.
Ее охватили и страх, и восторг одновременно, причем она, так уставшая, не в состоянии была определить, какое чувство первенствовало. Она поняла лишь то, что теперь им следует добраться до кабачка Сесила.
— Это далеко? — прошептала она, собираясь с силами, прежде чем снова двинуться в путь.
— Восемь — десять кварталов. — Она бледна от изнурения, и это расстояние, вероятно, будет для нее непреодолимым. — Если не можете идти, я вас понесу.
— Но тогда на нас обратят внимание.
Он ответил не сразу.
— Да, — сказал он наконец.
Она глубоко вобрала в себя воздух, и ноздри ее затрепетали.
— Я пойду сама, — твердо заявила она.
Но соглядатаи кишели повсюду, от Эдо до Осаки информаторы различных группировок бдительно следили, не появится ли где капитан. Не успел Пэдди с отрядом сойти на берег, как тут же за ними установили слежку.
Кабачок Сесила принадлежал некоему австралийцу, который приехал в Японию, когда только в эту страну разрешили въехать первым торговцам, едва высохли чернила на Договоре пятидесяти четырех. Он приехал, уже умея бегло говорить по-японски, у него были довольно хорошие связи в китайской торговле, поэтому его терпели внутри страны, где ни один белый не чувствовал себя в безопасности за пределами иностранных миссий. Он был известен всем в сообществе эмигрантов — от чернорабочих до титулованных знатных особ и дипломатов. Его спиртные напитки — высокого качества, игра в рулетку — честная, комнаты наверху предлагали самых красивых куртизанок на всем побережье, способных благоговейно исполнить культовый обряд чайной церемонии.
И в этот вечер все у Сесила знали, что капитан с принцессой Отари могут зайти в этот кабачок. Слухи, что они совсем скоро объявятся в этих краях, распространялись в течение дня.