- Она это любит, - усмехнулся мальчик.
- У нее замечательно это получается, - подтвердил Джерваз.
Как и можно было предположить, сын Дианы был очень красив. У него были темные волосы, умное личико, а взгляд голубых глаз поражал несвойственной детям его возраста серьезностью.
Внезапно лицо ребенка помрачнело - Вы видели, что со мной было? - спросил он.
- Да, - кивнул в ответ виконт. - У тебя был припадок. Это очень неприятная штука, правда?
- У вас бывают такие же припадки? - вытаращил глаза ребенок.
- Сейчас нет, а вот когда я был маленьким, они случались нередко.
Теперь обе пары голубых глаз вперились в него. Хоть Диана и прикрывала ребенка рукой, чувствовалось, что ее враждебность тает. Взглянув на кого-то за спиной Джерваза, она молча кивнула, и молодой человек услышал, как женщины вышли из комнаты. Они остались втроем.
- Так вы хотите сказать... - возбужденно заговорил Джеффри, - что... В общем, такие припадки, значит, бывают не только у меня?
Его мать наконец нарушила молчание:
- Конечно, нет, дорогой, и тебе это отлично известно.
- Да, ты мне говорила, - упрямо покачал головой ребенок, - но я еще не встречал человека, у которого такие припадки бывают.
Стало быть, мальчик думал, что болезнь преследует его одного, считал себя этаким страшилой, чудовищем! Ах как хорошо Джерваз понимал его!
- Эта болезнь встречается не так уж редко, - заговорил виконт. - Когда я служил в армии, у нас был капрал, у которого тоже бывали такие припадки. Врач даже говорил, что при тех или иных условиях подобные вещи могут случаться у каждого, даже у человека, считающего себя абсолютно здоровым. У меня припадки были чаще всего, когда я болел.
Джеффри едва не упал с кровати:
- Вот это да! И у меня то же самое! Мама ненавидит, когда я болею, потому что тогда припадки бывают чаще.
Сент-Обен поглядел на Диану, но та опустила голову. Стало быть, болезнью сына и объяснялся ее усталый вид и напряжение.
- Я прекрасно понимаю, почему она огорчается, - промолвил он равнодушным тоном. - Моя мама переживала, даже когда у меня был легкий насморк.
Джеффри подался к Джервазу, путаясь в одеяле.
- А что вы чувствовали во время припадков? Сент-Обен попытался вспомнить, что испытывал двадцать лет назад:
- М-м-м... Пожалуй, во время припадков я не чувствовал вообще ничего - как будто спал. Но вот вначале... Бывало такое ощущение, словно мою голову обхватывали веревкой и дергали ее назад.
- У меня так же! - вскричал мальчик. - Как будто мною играет великан! Но иногда мне удается победить его, и припадок не начинается.
- Что? - удивленно воскликнула Диана. - Так значит, ты можешь остановить припадок? Но ты никогда не говорил мне об этом.
- Это получается очень редко, - помрачнел ребенок.
Выпрямившись, Диана покачала головой:
- По-моему, мама должна об этом знать, - укоризненно произнесла она, по-прежнему не глядя на Джерваза.
Вдруг виконт, память которого несколько прояснилась, резко сказал:
- Хуже всего было с глазами. Да! Я ничего не видел, а потом приходил в себя где-нибудь на земле. Вокруг собирались люди, глазели на меня... Так и помню их глаза... - Джерваз замолчал, увидев выражение лица ребенка - тот совсем по-взрослому смотрел на него.
Каждому эпилептику знакомы эти любопытствующие взгляды. А кто-то, напротив, смотрит с ужасом, с отвращением или, что хуже всего, с жалостью. Джеффри все это знал, но никогда не рассказывал матери.
Помолчав, ребенок спросил:
- А вы учились ездить верхом, когда у вас были припадки?
- Ну конечно.
Джеффри выразительно поглядел на свою мать.
- А не пора ли вам спать, молодой человек? - торопливо перевела разговор на другую тему Диана.
- Нет! Я совсем не устал! - вскричал мальчик, но тут же широко зевнул.
Словно по сигналу, в его кровать тут же запрыгнул котенок. Взяв его в ручки, Джеффри промолвил:
- Когда припадок начался. Тигр испугался и убежал. Он у меня всего несколько недель, а уже научился спать со мной в кровати.
- Умный котик, ничего не скажешь, - подавил улыбку Джерваз.
- Было бы неплохо, если бы ты тоже постарался заснуть в кроватке, как и Тигр, - твердо сказала Диана, укладывая мальчика и накрывая его одеялом. Сейчас не время разговаривать. К тому же лорду Сент-Обену уже пора домой.
Голубые глаза широко распахнулись.
- А он правда лорд?
Сент-Обен едва не расхохотался: он в жизни не производил ни на кого такого впечатления!
- Да, настоящий лорд. Точнее, виконт.
- А где же ваша пурпурная мантия? - подозрительно спросил мальчик.
- Я надеваю ее лишь в исключительных случаях - когда без нее не обойтись. А вообще-то она мне мешает - я то и дело наступаю на нее и роняю вазы со столов. - Встав, виконт протянул ребенку руку. - Рад был познакомится с вами, мистер Линдсей.
Рукопожатие малыша было уже слабее, но он все же нашел в себе силы сунуть Джервазу для рукопожатия и кошачью лапку.
Джерваз важно пожал полосатую лапу. Котенку, похоже, было все равно Взглянув на лапу повнимательнее, виконт удивился:
- Надо же, у котов, оказывается, бывают большие пальцы!
Джеффри хитро улыбнулся, хотя было заметно, что он вот-вот уснет.
- Мама говорит, ужас что было бы, если бы там еще были когти.
Джерваз вопросительно взглянул на Диану, но та склонилась над сыном. Даже с закрытыми глазами мальчик продолжал болтать.
- А вы расскажете мне об армии, когда будет время? - устало спросил он.
- Если захочешь.
Диана взглянула на виконта исподлобья, но решила промолчать. Склонившись над ребенком, она запечатлела на его лбу поцелуй, а Джерваз вышел из комнаты и подождал ее за дверью. Несмотря на поздний час, ему надо было многое сказать своей любовнице.
Глава 10
Выйдя вслед за Джервазом за дверь, Диана дала волю гневу, который едва сдерживала в комнате сына. Низким и суровым голосом она промолвила:
- Теперь я вижу, что сплетни о вашей шпионской деятельности не были преувеличением Не обращая внимания на ее злость, виконт заявил:
- Признаюсь, мне было любопытно, куда это ты направилась в такое время. Зато теперь я знаю, почему у тебя был усталый вид - твой сын болен.
- Тебе пора уходить.
- Действительно, уже ночь, - согласился Джерваз. - Но мне еще рано покидать тебя. Если мы собираемся ругаться, то давай лучше спустимся вниз. В коридоре ужасно холодно, и ты, должно быть, замерзла.
Он был прав: Диана Дрожала, и не столько от охватившего ее гнева, сколько от злости. Взяв подсвечник у нее из рук, Джерваз обнял ее своей теплой сильной рукой и повел вниз, в спальню Через несколько минут Диана уже была укутана в теплую кашемировую шаль, усажена в кресло-качалку у камина, и в руке ее был бокал с бренди. За девушкой еще никто никогда не ухаживал, и это было ей очень приятно, но она решила не менять гнев на милость.
Встав на колени перед камином, Сент-Обен подбросил в огонь углей и раздувал пламя до тех пор, пока оно не разгорелось в полную силу. Затем, взяв свой бокал с бренди, он уселся на противоположный стул и, скрестив, вытянул перед собой ноги. В полумраке спальни было невозможно разглядеть его выражения - суровое, но красивое лицо виконта было отрешенным. Не желая любоваться им и вспоминать, чем они тут занимались какой-нибудь час назад, Диана отвернулась и стала смотреть на огонь.
- Отчего ты так рассердилась? - задумчиво посмотрев на нее, спросил Сент-Обен.
- А почему ты спрашиваешь? - взорвалась девушка. - Ты не имел права следить за мной и заходить в комнату Джеффри. Я столько усилий прилагаю к тому, чтобы он не узнал, чем я занимаюсь. И до сегодняшней ночи мне это удавалось. А теперь...
Ей было бы куда легче, если бы на ее гнев он тоже ответил злостью. Вместо этого, помолчав, виконт промолвил:
- Ты права. Я всегда был любопытен и немало пострадал от этого. Мне и в голову не приходило, что я ставлю тебя в неловкое положение. Прости, что я это сделал. Впрочем, уверен, ничего страшного не случилось. Джеффри еще слишком мал, чтобы задавать лишние вопросы и понять что-то.