Выбрать главу

Злость на себя и несчастную турку прогнала неуместную грусть, и девушка рьяно принялась вытирать с пола лужицы кофейной гущи, надеясь, что Витя не проснулся. Но как выяснилось минутой позже — надеялась напрасно.

Друг показался в дверях кухни, сонный, в помятой рубашке, но все равно — заставляющий ее замереть от его вида.

— Что у тебя случилось, Кристин? — Витька внимательно осмотрел кухню, а потом впился в лицо подруги. — Кристь, ты что? Ты плакала? Почему?

Мужчина быстро подошел к девушке, но она отводила взгляд.

— Да не плакала я, Вить. Просто…, ресница в глаз попала, достать не могла, вот и натерла. — Отмахнулась девушка.

Витька не поверил. Скептично посмотрел на нее.

— Давай я посмотрю. — Иронично произнес он, обхватывая ее подбородок ладонью и запрокидывая лицо подруги.

Кристина закусила губу. А потом, неожиданно, даже для себя, выпалила.

— Витька, пообещай, что будешь осторожно ездить, хорошо?

Друг слегка опешил, а потом широко улыбнулся.

— А ты будешь плакать, если со мной что-нибудь случится? — Вопросительно подняв бровь, уточнил он.

Кристина стукнула этого идиота в плечо.

— Конечно буду, глупый. Или ты думаешь, что дамы твои будут? — Сердито ответила она.

Витька рассмеялся. Искренне, весело, и крепко обнял девушку.

— Дались тебе эти дамы непонятные, Кристь. Нет у меня никого. Очень давно уже нет. — Заглядывая ей в глаза, проговорил он.

Кристина замерла в его руках. Не оттого, что он говорил, а от ощущений, которые нахлынули. Попыталась освободиться осторожно. Но он не пустил. Наоборот, еще теснее прижал к себе, наклонился близко к ее лицу, что-то выискивая взглядом в ее глазах. И тихонько прошептал.

— Знаешь, а мне нравиться проводить утро с тобой, я уже и привык. Может, сделаем это традицией?

И не дав Кристине осмыслить это коварное предложение, накрыл ее губы своими.

Девушка опешила даже, растерялась. Никогда Витя не целовал ее так. По-настоящему. Так…. Кристина не могла подобрать слов в уме, не до того ей было, если честно. Может, она все еще спит? — мелькнула последняя мысль в голове.

И не заметила она, что уже сама обнимает Витьку, еще сильнее притягивая его голову. Одна рука мужчины скользнула под его же рубашку, в которой привыкла спать Кристина, и горячая ладонь прижалась к коже девушки, заставляя Кристину дрожать.

На столе тихонько заиграл телефон, который она поставила на минимальную громкость, чтобы Вите не помешать, если позвонит кто. Виктор не обратил на это внимания, не пуская попытавшуюся отпрянуть Кристину.

— Ты не слышишь, Кристь. — Шептал он в ее губы. — Ну, ведь, имеешь же право? — И опять поцеловал.

Только девушка все равно вырывалась.

— Это мама, Вить. — Не имея сил восстановить дыхание, и все еще ошарашенная его действиями, пробормотала она.

Мужчина скривился, но протянул руку, вслепую нащупывая телефон, и передал его Кристе, а сам прижался своим лбом к ее, не желая отпускать.

Кристина нажала на прием, пытаясь, чтобы голос не дрожал. Только как это было возможно?

Витя внимательно наблюдал за Кристиной. Ему хотелось плюнуть на этот вызов, и снова поцеловать ее, и не только поцеловать.

Да, он видел неуверенность и непонимание в глазах девушки. Он ничего ей не объяснял, просто поддался дикому желанию. И она не оттолкнула, наоборот, притянула его губы, еще сильнее прижимая к своим. Он чувствовал себя таким счастливым, как никогда, наверное. Он обязательно скажет ей, как долго и сильно любит ее. Как только она перестанет говорить по этому, дурацкому телефону.

И только тут мужчина понял, что девушка и не говорит-то, да и вообще, замерла как-то, даже не дышит. Виктор поднял голову и посмотрел в лицо любимой. Кристина смотрела в пустое пространство, широко открытыми глазами. И не видит ничего, кажется. Мужчина занервничал.

— Кристя? — Позвал он. Она не отреагировала. — Кристь! Ты что?

Витька почти выдернул телефон из ее рук и поднес к своему уху. В трубке Татьяна Николаевна что-то говорила, периодически срываясь на плач.

— Татьяна Николаевна, — Виктор прервал ее непонятную скороговорку. — Что случилось?

— Витя? Витя… — Женщина прервалась на мгновение, делая вдох. — Гена, он в больнице, в реанимации… — И снова зарыдала.

Витька сильно прижал к себе Кристину, чувствуя, как ему становится страшно за нее.

— Где? — Потребовал он ответ у матери подруги. Та что-то ответила. — Мы будем через полчаса. — Он нажал отбой, и посмотрел на любимую. Девушка еще, определенно, пребывала в шоке.

— Кристина. — Голос Вити был твердым. — Кристя, посмотри на меня. — Девушка послушно подняла на него свои зеленые глаза, полные слез. — Кристя, — выдохнул он, крепко обнимая ее, и прижимая ее голову к своему плечу. — Все будет хорошо, я обещаю.

**************************************

Кристина смутно понимала, что она делает, куда бежит, что покупает. Витя почти заставил ее кое-как одеться и, чуть ли не сам усадил в машину. Он не пытался добиться от нее каких-то осмысленных действий. Виктор просто взял все на себя, как делал всегда, когда что-то случалось в ее жизни. А она не могла никак собраться. Мысли разбегались, руки тряслись, глаза так и грозили разразиться потоком слез. И если бы не друг, Кристя просто не представляла, как бы со всем справилась. А, ведь, надо было еще и мать успокаивать.

Девушка глубоко вздохнула, выходя из аптечного киоска, расположенного на первом этаже больницы с внушительным пакетом препаратов. В то, что происходило — было так сложно поверить. Ее папа, папочка, с которым она шутила только три дня назад и ласково журила за то, что он не слушается мать, забывая принимать таблетки — лежит в реанимации. И их, даже не пускают к нему. Не положено посетителей в реанимационное отделение пускать.

Кристина почти ничего не поняла из того, что говорил немолодой врач, когда рассказывал о состоянии отца. Непонятные термины и диагнозы не отпечатывались в, заторможенном страхом, сознании девушки. Когда папу забрала скорая, матери сказали, что у того инсульт.

Теперь, после осмотра и предварительного обследования, врачи решили, что нет, пока лишь прединсультное состояние. ТИА*. Что это такое, Кристина не знала. Она уловила только то, что все не совсем плохо, и если эти сутки пройдут спокойно — отца переведут в неврологическое отделение из реанимации. Витя договорился об отдельной палате в этом случае.

Она, конечно же, знала, что у отца периодически повышается давление, но была уверена, что все под контролем, и ничего страшного никогда не случится. Не сейчас, по крайней мере. Не тогда, когда девушка к этому была абсолютно не готова. Нет. Она еще не поговорила с отцом обо всем, о чем хотела, не рассказала всего, что было в ее жизни. Все откладывала на потом, на следующий раз. Мелочи всякие откладывала, пустяки. Только теперь, они казались такими важными, что как быть с ними — она просто не представляла. Девушка не ощущала, как по щекам катятся слезы. А вдруг, теперь, этого, следующего, раза не будет? Как же она жить будет с осознанием того, что столько времени упустила?

Нет, нельзя так думать. Все будет хорошо. Отец крепкий, он выкарабкается. И Витя обещал, что все наладится. Кристина понимала, что, как бы ни хотел друг, не сможет он повлиять на этот вопрос. Не в его это силах. Но все равно, упорно цеплялась за утреннее обещание. Если Витя сказал — значит так и будет.

Кристина собралась с силами и оттолкнула себя от блеклой стены, сомневаясь, что сильно отличается сейчас от своей опоры цветом. Надо было отнести лекарства медсестре.

Когда она поднялась на один пролет, навстречу ей сбежал Витька. Окинул девушку внимательным взглядом, забрал пакет из рук, взял под локоть и повел на второй этаж. Оставив Кристю с матерью в холле отделения, мужчина сам пошел на пост. Сказал, чтобы женщины его здесь ждали.