Но это было ужасно! Она просто не могла видеть его. Ей невыносимо было снова унижаться! Дорога была достаточно широкой, чтобы вместить две машины, но повороты делали опасным обгон на большой скорости. Однако Ги уже наступал ей на пятки.
— Остановите машину! — прокричал он через опущенное стекло.
Странное чувство, наполовину гнев и наполовину страх, заставило ее только сильнее надавить на газ. Она воспользовалась тем, что он слегка притормозил, и снова вырвалась вперед. Она уже была почти недосягаема, когда Сара сделала нечто непростительное. Внезапно она издала какой-то рычащий звук и встала.
— Иуда! — прошипела Викки.
Ги тут же обогнал ее и развернул свою машину, преградив ей путь. Викки закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями.
В этот момент дверца его машины щелкнула, и через секунду он уже нависал над ее автомобилем.
— Вы поедете со мной в замок! — скомандовал Ги — Я должен сказать вам что-то очень важное.
Викки помолчала, прежде чем ответить. Она пыталась угадать, что же это могло быть, заглядывая в его голубые глаза, взиравшие на нее так пристально. Как и Сара, Викки была упрямой, но знала, что в любой момент ее может забить дрожь, и это все испортит.
— Вы можете все сказать мне здесь, — заявила она.
— Если я скажу вам это здесь, вы не сможете дальше ехать, — сказал он вполне серьезно. — Итак, в замок!
Его решительная команда сломила ее сопротивление.
— Все не совсем так, — мягко произнесла она. — Я ведь не останавливала машину. Это Сара решила не ехать дальше. Пожалуй, она не прочь прокатить на своих коленях мужчину. Может быть, вы сумеете убедить ее продолжить движение?
Викки пересела на пассажирское сиденье, чтобы дать ему возможность взяться за руль. И действительно, со второй попытки ему удалось завести Сару.
К удивлению Викки, он быстро развернул Сару так, что она оказалась перед его машиной. Губы Викки скривились в горькой улыбке. Итак, он не хочет рисковать. Он решил следовать за ней по пятам, не давая ей возможности сбежать.
По дороге в замок Сара вела себя безупречно. Викки же гадала, что такое он может сказать ей, что может ее так расстроить. Наверное, это насчет Джерарда, крутилась у нее в голове мысль. Может быть, известие о помолвке Жанеры вызвало у него новый обморок?
Викки въехала во двор замка и затормозила. Ги вышел из машины одновременно с ней. В замке он провел ее в салон, который так понравился ей во время первого посещения. Она в растерянности остановилась у изысканного бессарабского ковра.
Он закрыл двери, подошел к ней и безмолвно указал на кресло. Она стиснула зубы и хотела уже отказаться, как увидела опасный блеск в его голубых глазах.
Она покорно села и вопрошающе взглянула на него:
— Что-нибудь с Джерардом? Ему хуже, да?
Лицо Ги потемнело. Засунув руки в карманы, он уставился на нее:
— Он многое значит для вас, да?
— Очень многое, — ответила она, не колеблясь, и добавила: — Как друг.
Ги, не отрываясь, смотрел на нее, потом шумно вздохнул:
— И вы сбежали с виллы не из-за меня, а потому, что хотели успеть в больницу в Ницце к часам посещений, чтобы увидеть его?
Она схватилась за эти его слова, как за спасательную нить.
— Можно так сказать, — отозвалась она, и нервная дрожь забила ее, когда она увидела недоверие на его лице.
Он рявкнул грубо:
— Значит, вы хотели оттолкнуть в сторону его невесту и поплакать на его плече?
Викки заморгала, не желая верить собственным ушам.
— Вы… вы… хотите сказать, что он и Жанера помолвлены?
Он нахмурился:
— Вы, конечно, знаете об этом. Жанера звонила вам утром из больницы, чтобы сказать.
Происходило нечто необыкновенное, оно с трудом укладываюсь у Викки в голове.
— Она не сказала, что это Джерард, — пролепетала она.
Его лицо просветлело.
— Вы думали, что это я — жених, да? — спросил он, и его красивый рот расплылся в улыбке, а в глазах загорелись шаловливые огоньки. — Так вот почему вы убежали, когда увидели меня на вилле, ведь так? — уже мягко спросил он.
Викки попыталась встряхнуть головой, чтобы прийти в себя, но вместо этого лишь неуклюже дернулась в своем кресле. По спине у нее пробежали мурашки, и ей стало трудно дышать. В этот момент он бросился к ней и заключил в объятия.
Сначала его поцелуи были такими же грубыми, как те, которыми он осыпал ее неделю назад, как бы в наказание. Затем губы его стали мягче, и она чувствовала, что он ждет от нее ответа, который она пока не могла дать, потому что была еще слишком потрясена. Он ослабил объятия и в ожидании поднял к ней глаза. Застенчиво взглянув на него, она обхватила его шею и прижалась к нему всем телом. «О, сумасшедший и милый сон, — в смятении подумала она, — если бы он никогда не кончался!»