В ее глазах появился стальной блеск.
— Человек вынужден пользоваться тем, что имеет, мистер Макквайд.
Беар понял, что сталь присуща не только ее взгляду. Все в Балтиморе считали Даймонд Вингейт доброй душой, потому что она мешками раздавала деньги. Никто не подбирался к ней так близко и не задерживался возле нее так долго, чтобы разглядеть характер, скрывавшийся за этими грудами наличности.
Пока он стоял, обдумывая это леденящее душу открытие и пытаясь сопоставить его с тем пылом, которым Даймонд отвечала на его поцелуи, она подошла к двери своего кузена и со стуком ее распахнула.
— Ну что… мой бедный маленький пациент… посмотри, кто к тебе пришел!.
Даймонд не покривила душой, когда сказала, что не намерена выходить замуж.
И это всегда казалось ей правильным. Но когда она стояла на пороге спальни Робби, захваченная рассказами Беара про жизнь на Западе, обнаружилось, что ее решительные слова не отозвались в ее душе… эхом, не имевшим никакого отношения к желанию иметь детей и семью. Теперь у нее уже был ребенок — разумная замена собственного. При желании она всегда могла найти еще одного, завести хоть целый дом детей. То, что она сейчас испытывала, явно не относилось к неутоленности материнских инстинктов.
Такое гнетущее чувство пустоты было вызвано перспективой провести остаток своих дней незамужней наследницей, любящей кузиной и балтиморской «доброй душой». Вместе с воспоминанием о поцелуях Беара Макквайда и последних ночах, проведенных без сна, в жару, в одинокой постели, это возможное будущее казалось таким же кошмарным, как и перспектива выйти замуж за самоуверенного, жадного до денег человека, который посягнет на ее свободу и душу. И Даймонд совершенно точно знала, кто нарушил ее некогда безоблачный взгляд на будущее.
Она обернулась, держась за дверную ручку. В этот момент Беар показывал мальчику, как надо набрасывать веревку на шею теленку.
Хардвелл прав. Беар Макквайд и впрямь похож на заправского ковбоя. Из какого-нибудь Додж-Сити, Карсон-Сити или Томбстоуна. Твердые черты лица… поджарое мускулистое тело… движения как у гибкой и сильной пантеры. Сами слова, которыми она его описывала, свидетельствовали о том, как сильно повлияло на нее нездоровое увлечение дешевыми романами. Этот человек — ходячая беда… опасность в черной ковбойской шляпе… эмоциональный калека, который только и ждет, чтобы ее унизить. Не важно, какие еще метафоры придут ей на ум, но главное — он зацепил ее за живое и теперь подбирается к сердцу.
Нет. К несчастью, он не подбирается к сердцу. Он туда уже проник.
Глубоко вздохнув, она повернула дверную ручку и направилась в вестибюль.
— Джефрис… — Она остановила дворецкого, который поднимался на второй этаж с едой для Робби. — Скажи Неду, пусть подгонит карету к крыльцу и дождется, когда мистер Макквайд уйдет.
— Слушаюсь, мисс. — Джефрис кивнул. — А вы, мисс?
— Я буду работать в библиотеке. — Она отвернулась к лестнице, избегая взгляда маленького дворецкого. — И прошу меня не беспокоить.
Уже надвигались сумерки, когда Беар попросил кучера Даймонд высадить его возле банка Вассара. Там в пределах пешего хода было по крайней мере два респектабельных отеля. Можно сказать, что ему нужно просто размять ноги.
На самом же деле ему требовалось время, чтобы подготовиться к встрече с Холтом. За шесть лет своей дружбы Беар и Холт мало что друг от друга скрывали. Богатый совместный опыт воспитал в обоих честность и доверие, но Беар утратил и то и другое, как только увидел Даймонд Вингейт.
Направляясь к портовому кварталу, он опустил плечи и надвинул на глаза шляпу, чтобы сделаться менее узнаваемым. Памятуя о своем последнем походе в таверну, он тщательно осматривал переулки, изгороди и углы зданий, проверяя, не затаились ли где бандиты.
Все было спокойно, и Беар опять задумался о своем партнере, о том затруднительном положении, в которое попал он сам. Мысль о предстоящем разговоре с Холтом повергала его в ужас. Подумать только, его поездка к Даймонд Вингейт опять окончилась неудачей! Что же она за женщина? Каждый раз, уходя от нее, он давал себе клятву больше к ней не приближаться — только попросить ссуду, и все. Но каждый раз, когда он оказывался рядом с ней, преисполненный чисто деловых намерений, она опять втягивала его в свои личные проблемы.
Он вспомнил, в каком благородном отчаянии она отвернулась от него в вестибюле. У этой женщины всего в избытке — денег, гордости… независимости, щедрости, ума. Если б только она была маленькой уродиной с кривыми зубами и крысиными глазками! Если б только у нее было всего несколько сот долларов вместо нескольких миллионов! Если б только она была не настолько красива и желанна…
Завернув за угол рядом с таверной «Пробка и Бутылка», Беар заметил перед крыльцом карету… красивый черный экипаж с белыми колесами, запряженный серыми лошадьми. У него возникло нехорошее предчувствие. Он вспомнил Бичера и подумал, не войти ли через черный ход. Но, пораскинув мозгами, передумал. Если Бичер нашел их и. ждет, откладывать встречу не стоит. Все равно рано или поздно они окажутся лицом к лицу.