— Взрослые мальчики с револьверами, — пробормотала Даймонд. — Их могут убить.
— Макквайд не из тех, кто лезет под пули. У него есть жена, за которую он отвечает. А Беар Макквайд — ответственный человек, несмотря на все свои недостатки. Когда он был еще юнцом и пас скот, его послали искать отбившихся от стада телят, так он целых три дня бродил по долинам в буран и привел всех телят.
— Конечно, гораздо сподручней, если бы я была коровой, застигнутой бураном, — сухо проговорила Даймонд. — Но поскольку я всего лишь женщина и жена, мне кажется, ему просто не хватает ума оставаться в тепле.
— Ты бы лучше его поняла, если бы у тебя было ранчо, — возразила Силки, — и твой доход зависел бы от каждого теленка. — Она пожала плечами. — Таков уж мужской путь Макквайда.
Даймонд нахмурилась и уткнулась носом в чашку, думая над этими словами.
— Это по-мужски — быть упрямым и независимым? — спросила она. — Рисковать сшей шкурой, чтобы привести несколько телят, за голову каждого из которых можно выручить не больше десяти долларов?
— Да.
— Какое безумие! — Силки усмехнулась.
— А я и не спорю. Но мужчины есть мужчины. Они совершают мужские поступки. Разрушают. Строят. Защищают. Налаживают и совершенствуют…
Именно этим и занимался Беар, подумала Даймонд. Строил железную дорогу. Налаживал предприятие. Двигал прогресс. Она оглядела колею, которую проложили его бригады. Внезапно рядом с путями ей привиделись будущие фермы, города и фабрики. Настанет день, и люди приедут на новое место, чтобы начать новую жизнь… привезут с собой свои идеалы, надежды и мечты. И все это будет возможно благодаря проклятому упорству Беара. Прозорливость, решительность и пытливость, которые она разглядела в нем в тот день в библиотеке, были настоящими.
Если раньше Даймонд еще сомневалась з его правдивости и в искренности отношения к ней, то теперь эти сомнения исчезли. Холт сказал, что Беар привозил карты и документы, собираясь поговорить с ней насчет железной дороги… Она видела их собственными глазами. Он хотел попросить у нее ссуду и пытался к ней подступиться, но гордость и независимость его удержали. Теперь те же гордость и независимость грозили их разлучить.
Беар возвращался в главный строительный лагерь. Два дня он гонялся за собственным хвостом… Терпел одну неудачу за другой, словно пробирался сквозь грязный коричневый туман. Ночь под звездами прояснила голову.
Они искали другой маршрут для своей дороги и выяснили, что ближайший подходящий участок уведет их в сторону. К тому же понадобится мост, а у них нет оборудования для его постройки — во всяком случае, за такой короткий срок оборудования они не смогут достать. Проведя весь день в седле и проспав долгую ночь на камнях, они решили опять обратиться к Джиму Данверсу.
— Интересно, что может заставить мужчину достать свой дробовик и угрожать совершенно незнакомым людям? — спросил он у Холта, ехавшего рядом. — Мы же его не запугивали.
— Значит, это сделал кто-то другой, — ответил ирландец, озабоченно взглянув на друга.
— Бичер! — лицо Беара превратилось в красный гранит. — Черт бы побрал этого негодяя! Он подговорил Джонсона… украл наши инструменты… а теперь еще позаботился о том, чтобы мы не смогли купить землю для перевода колеи. — Он почесал рукой ляжку и скользнул пальцами в кобуру. — Все, с меня хватит!
В тот вечер Беар наблюдал, как Даймонд помогает убирать со столов и относить кухонную утварь. Ее волосы были подколоты кверху в простой, но симпатичный пучок, лицо полыхало от жары, а глаза вдохновенно блестели.
Впервые увидев ее в фартуке, он немного растерялся. Жена несла на подносах бисквиты и раздавала тарелки с рагу. Даймонд Вингейт воспитывалась в богатой семье и никогда в жизни не накрывала на стол! Однако она привыкла помогать людям и скорее всего рассматривала эту работу как очередной акт благотворительности.
Потом она принесла тяжелые кофейники, и Беар обратил внимание на реакцию рабочих: они улыбались, робко кивали и отпускали уважительные реплики, а при ее приближении выпрямляли спины. Это была настоящая леди, и мужчины старались вести себя с ней соответственно.
Внезапно он вспомнил Данверса и его обремененную хозяйством жену.
Теперь он начал постигать, какое сильное влияние оказывает женщина на мужчину. Когда Даймонд подошла к нему с большим эмалированным кофейником, он взял свою чашку с улыбкой.
— Завтра утром, — сказал Беар, — надень свои жокейские сапоги и лучшую дамскую шляпку.
— Зачем? — спросила Даймонд, умолчав о том, что у нее вообще нет настоящей дамской шляпки, а даже если бы и была, она все равно бы ее не надела.
Он улыбнулся:
— Мы поедем в гости.
На другое утро, когда взошло солнце, Даймонд, Беар и Холт отправились верхом на ферму Данверса. Настроение у девушки было приподнятым. Она искренне верила, что им удастся уговорить фермера, и чувствовала, что между ней и Беаром наконец-то достигнут новый уровень взаимопонимания… ведь он разрешил ей принять участие в такой важной сделке.
Прерия была окрашена в пастельные утренние цвета, дул приятный ветерок. Поднявшись на последний холм, они увидели внизу, в лощине, ферму — маленький деревянный дом, скромный сарай, три хлева, два кораля и несколько полей.
Миссис Данверс, маленькая энергичная женщина с иссушенным на солнце лицом, была в огороде — мотыжила грядки вместе со своими старшими детьми. Заметив непрошеных гостей, она выпрямилась и подняла руку, чтобы увеличить тень от своей шляпы, а через мгновение подтолкнула одного ребенка к сараю. Когда Даймонд, Беар и Холт въехали во двор, из сарая появился сам Данверс… без своего верного дробовика.