— Бри? Что случилось? Ты все еще боишься?
— Нет, — пробормотала она, всхлипывая. — Я… я чувствую какую-то пустоту.
Не сдержавшись, он засмеялся.
— И я тоже, моя сладкая женщина. Твое тело не хочет спать, оно жаждет любви. Если ты доверишься мне, то я смогу удовлетворить потребности твоего тела.
— Я доверяю тебе. Но дело не в этом, — пробормотала она и разрыдалась, закрыв руками лицо. — Я думаю о Лилит, о Джулии, о Шекспире. Обо всех, кого я любила.
Он пробормотал ей слова утешения на незнакомом языке и прижал ее к себе. Он прекрасно понимал, что с ней сейчас происходит. Ко всем тяжелым переживаниям последних дней — смерть Лилит, ужасы холерной эпидемии — добавилось еще и неудовлетворенное желание. Это переполнило чашу ее терпения, и она утратила контроль над собой. Увидев ее слезы, он почувствовал благодарность и облегчение.
— Прости меня. Прости, пожалуйста. Я никак не могу успокоиться.
— Не беспокойся, — сказал он. — Это нормально. Плачь себе на здоровье. Теперь все будет хорошо. Обещаю тебе.
Брианне очень хотелось поверить ему, однако она знала Баррета гораздо лучше, чем он. К тому же Баррету теперь помогали Панч Молтон и еще один человек, с которым он вместе путешествует. Теперь, после того как она уступила Колу, поддавшись магии его поцелуев, ее положение стало еще хуже. А может быть, ей действительно не нужно ни о чем беспокоиться? Что, если Кол действительно сможет справиться с Барретом? Однако как же он сможет это сделать, если он даже не знает, сколько у него врагов? Наверное, ей стоит рассказать ему о Панче.
Нет, она сама должна найти способ все это уладить. Уладить так, чтобы не подвергать опасности жизнь Коламбуса.
Глава двадцать вторая
Брианна зевнула и, мечтательно глядя перед собой, подумала о том, как хорошо было бы сейчас сидеть в фургоне, в тени спасительного брезентового покрова. Однако она понимала, что как только сядет в фургон, моментально заснет. Если же она перестанет погонять волов кнутом, то они просто остановятся или сойдут с дороги.
Днем раньше Артур Хикам тоже решил управлять волами, сидя в фургоне. Никто не знает наверняка, что с ним случилось. То ли он уснул, то ли просто потерял равновесие. Он упал на землю, и тяжелые колеса повозки переехали обе его ноги. И несмотря на то, что ему ампутировали обе ноги, мужчина все-таки умер. Брианна не хотела повторить его ошибку и поэтому решила не садиться в фургон. Она устало брела рядом с фургоном, и ее ступни увязали в мягкой песчаной почве.
— Как ты, Бри?
Она подняла голову и посмотрела на Коламбуса, который ехал рядом с ней на своем сером жеребце. Она улыбнулась ему и сказала:
— Все хорошо. Еще далеко до переправы?
— Осталось проехать пару миль.
Он спешился и зашагал рядом с ней, внимательно глядя на нее из-под широких полей своей шляпы. Его глаза излучали теплоту и нежность. Лицо его было покрыто слоем пыли, а по вискам струился пот. Вся его одежда, включая и шляпу, тоже была белой от пыли. Брианна недовольно поморщилась, подумав о том, что она сама такая же пыльная и грязная, как и он.
Последние несколько дней дул сильный ветер, поднимая над дорогой огромные облака белой пыли, что затрудняло обзор. Однако этот ветер разогнал тучи комаров и мошек, которые в течение всего дня досаждали людям и животным. Когда же ветер ненадолго утихал, надоедливые насекомые снова начинали кружиться над караваном, попадая людям в глаза, в рот и в уши. Мошки забивались в ноздри волам и лошадям, больно кусали их, и животные становились неуправляемыми. По ночам специально жгли на кострах полынь, чтобы отпугивать комаров. Однако даже этот едкий дым не мог защитить от кузнечиков. Они заползали куда угодно — в кастрюли, в сковородки и в ведра с водой.
— Я видел, как ты разговаривала с Панчем Молтоном, — сказал Най. — Вы просто болтали или он опять говорил какие-нибудь гадости?
— Мы просто разговаривали.
Брианна очень хотела ему все рассказать. Было бы хорошо, если бы Най заставил Панча оставить ее в покое. Ей хотелось спокойно спать по ночам, а днем не оглядываться по сторонам, дрожа от страха. Нервы у нее были уже напряжены до предела. Однако, если она расскажет ему о Панче, ей придется признаться в том, что это именно Панч напал на нее в тот день, когда она ушла из лагеря. Она постоянно вспоминала слова Панча о том, что если она хочет, чтобы Коламбус остался в живых, то ей нужно держаться от него подальше.
После того как Брианна и все выздоравливающие после холеры люди снова присоединились к каравану, Панч частенько оказывался поблизости, бросая на нее злобные взгляды.