— Я так понимаю, что раз ты вытянул меня в эту грязную дыру на другом берегу Миссури, значит, она направилась на запад.
— Так и есть, — сказал Вонючка. Он обмакнул палец в маленькую лужицу (наливая очередной стакан, бармен пролил немного виски на стойку), а потом облизал его. — В Индепенденсе никто не слышал о женщине по фамилии Вайт, но в городском муниципалитете есть сведения о том, что в город приблизительно неделю назад приехала вдова по фамилии Виллард, приметы которой совпадают с приметами твоей жены. С ней был мужчина — наемный проводник или что-то вроде этого, который все время спал у двери ее номера. Они присоединились к одному из караванов.
— Виллард… эта фамилия мне не знакома. Куда она направилась — в Орегон или в Калифорнию?
— Я не смог это выяснить. Поедешь за ней?
Сжав кулаки, Баррет ударил ими по стойке, и бармен настороженно посмотрел на него. Баррет указал ему на свой пустой стакан.
— Клянусь, что я доберусь до нее! Похоже, она забыла о том, что принадлежит мне, но как только она попадется мне в руки, я ей об этом живо напомню.
— А как насчет того парня, который ее сопровождает? Служащий сказал, что он похож на охотника. Высоченный и сильный, как бульдог. Я бы с таким не стал связываться.
Вайт с такой злостью посмотрел на Вонючку, что у того улыбка моментально слетела с губ и неприятно заныло в животе. Когда же Вайт заговорил, его голос был убийственно спокойным.
— Не надо сравнивать себя со мной. А сейчас убирайся отсюда, иди купи для нас все, что необходимо взять в дорогу, — мулов, провизию и все такое. Мы должны как можно быстрее отправиться в путь. Куда бы она ни направилась, мы легко сможем ее догнать. Караван движется намного медленнее, чем двое мужчин верхом на мулах.
— Хорошо, Баррет. Я займусь этим, — сказал Вонючка, поставил на стойку свой стакан и хотел было направиться к двери.
Положив ему руку на плечо, Вайт остановил его.
— Не забудь купить лопату. Если она спуталась с мужчиной, то нам придется копать могилу. А может быть, даже и две.
Еще утром Най понял, что предстоящий день будет не из легких. Во всяком случае, хлопот у него будет немало.
— Эй, Кувер! Заставь своих золотоискателей шевелиться, черт тебя побери! Если они будут так медленно двигаться, то мы никогда не доедем ни до Орегона, ни до Калифорнии, — закричал Меградж.
У него был такой громкий голос, что его слышали даже те, кто ехал в последних фургонах, а между последними фургонами и головными было расстояние в две мили.
Они ждали пять дней, пока прекратятся дожди и подсохнут дороги. Потом еще пять дней они ловили сбежавших лошадей и с помощью волов вытаскивали увязшие в грязи фургоны. Каждый день они проезжали на несколько миль больше, чем изначально планировали, чтобы нагнать упущенное. Теперь они ехали по прерии — огромной, как небо. Ее поверхность напоминала стиральную доску. Женщины обычно пользовались такими досками, когда стирали белье в ручье в банный день. Наконец на небе показалось солнце. Постельное белье и одежда высохли, а по дороге уже можно было кое-как проехать. Най понял, что они уже достаточно далеко отъехали от границы Штатов, так что вряд ли в случае чего они повернули бы назад. Это значит, что сегодня был первый полноценный день путешествия.
Однако чувствовалось, что в караване что-то назревает.
— Разрази меня гром! Ты что, не можешь объехать эту грязь, идиот чертов? Разве у нас мало сломанных колес? — неистово орал Меградж. — Вуди, неужели ты еще не научился управлять своими волами? Позови Шотхилла, и он тебе покажет. Правда он сам может управлять только свиньями, но, по крайней мере, его волы не вырывались из упряжки. А ты, Бодвин, что делаешь? У нас ведь не праздничное пасхальное шествие. Может быть, ты сможешь лучше управлять своими экипажами, если сменишь нарядную одежду на что-нибудь более подходящее? Ну, я не знаю, например, на рабочую робу. Тебе известно, что это такое?
К тому времени, когда они сделали привал, чтобы пообедать, Най уже понял, что назревает бунт. Мужчины собрались по нескольку человек и что-то оживленно обсуждали, качая головами. Най, как всегда, сидел у фургона и вырезал из куска яблоневой древесины маленькую, высотой не больше пяти сантиметров, фигурку медведя-гризли. Однако он постоянно следил за своим «работодателем». Его до сих пор раздражало это слово.
Брианна же, как всегда, бродила где-то в стороне, не общалась с другими женщинами, которые собирались небольшими группками и беседовали между собой, обменивались сплетнями и кулинарными рецептами. Нет, Брианна не была слишком робкой. Ей просто не хватало уверенности в себе. В ее глазах светились тоска одинокого человека, так что у Ная сердце щемило оттого, что он не знал, как ей помочь.