Най резко остановил лошадь и повернул ее лицом к себе.
— Это был Баррет Вайт, мой муж, — сказала она и отвернулась. — Он поступал со мной так, как я того заслуживаю.
— Вы заслуживаете… Черт возьми, женщина, он просто задушил бы тебя, если бы Тобиас Вуди не увидел, как ты убегала, словно ослепленный бизон, от какого-то незнакомца, который гнался за тобой. Ни один мужчина не имеет права бить и насиловать женщин.
Он снова пустил лошадь вскачь. Оба они упорно молчали. Он наконец ощутил, как тесно соприкасаются их тела. Оголенными плечами и спиной она прижалась к его груди, а ее ягодицы находились у него между ногами.
— Я должна была убежать, — пробормотала она. — Его обвинили в том, что он меня убил, и он неделю просидел в тюрьме. Я доставила ему много хлопот, поэтому неудивительно, что он злится на меня.
Поднялся ветер. Ее растрепанные волосы касались его лица, а одна прядь даже запуталась в его усах. Он ощущал запах ее волос, но убрал волосы со своего лица. Этот запах напомнил ему запах роз после дождя — сладкий, чистый и естественный. Он готов был побиться об заклад, что так пахнет все ее тело. Однако он был слишком зол, чтобы почувствовать плотское возбуждение.
— Это не дает ему права бить вас.
— Я его же…
— Даже если вы его жена.
Они молчали, пока не доехали до холма, за которым находились фургоны. Брианна чувствовала, что он злится, и поняла, что ему следует все объяснить. Однако прежде ей нужно было привести в порядок свое платье. Ее разорванный корсаж открывал почти столько, сколько и скрывал.
— Кол, я… я не могу явиться в лагерь в таком виде.
— Почему бы и нет?
Най все время следил и за тем, что происходит у них за спиной, — на случай, если Баррет Вайт преследует их. Этот мужчина был уже не молод, да и мускулы его заплыли жиром, однако Най знал, что их схватка не закончилась бы так быстро, если бы у него не было одного преимущества перед Вайтом. Ни один мужчина не сможет защитить себя, если его застанут врасплох, да еще со спущенными штанами. В первый раз за все это время он внимательно посмотрел на Брианну, и его злость прошла.
Впереди ее платье было разорвано до самой талии. Она прижимала его к груди, однако все равно был виден край ее кружевной нижней сорочки. Он вспомнил, как она, беспомощная, лежала на земле, когда он оторвал от нее того мужчину. Он видел ее полные упругие груди и длинные стройные ноги. Он вспомнил, что на ней не было нижнего белья. Под юбкой она была совершенно голой. Стоило только убрать тонкую черную ткань юбки и его кожаные штаны, и его плоть могла бы коснуться ее плоти. Подобные мысли имели вполне предсказуемые последствия, и он молился, чтобы она не заметила проявления его желания. Ему так хотелось прикоснуться к ее обнаженному телу, что он едва сдерживал себя.
Сделав над собой усилие, он снял с себя рубашку и попросил ее поднять руки. Потом он через голову надел на нее свою рубашку и потянул ее вниз, чтобы прикрыть ее наготу. При этом его руки прикасались к бархатной коже ее округлой груди.
Он замер. Она тоже замерла.
Их взгляды встретились. Их губы были всего в сантиметре друг от друга.
— Бри…
Желание захватило Ная, словно могучий ураган, и он чуть не потерял контроль над собой. Нечеловеческим усилием он собрал всю волю в кулак, пытаясь внять голосу разума и не сжать ее в своих объятиях. Он бы, наверное, сделал это, если бы не ее испуганный взгляд и не воспоминание о том, что ей пришлось пережить.
Через несколько минут они увидели группу всадников во главе с Меграджем. Потом они услышали голоса, рев скота и хлесткие удары кнутов. С севера надвигались грозовые тучи, неся с собой запах дождя и свежей земли. Только Тобиас Вуди обратил на них внимание, когда Най подъехал к фургону.
Най опустил Брианну прямо в медленно двигавшийся фургон. Увидев ее, Шекспир встал с ее постели, потянулся и подошел к ней, чтобы поприветствовать ее. Она радостно прижала к себе этого маленького пушистого зверька и, зарывшись лицом в его шелковистую шерстку, ощутила знакомый запах. Она услышала, как Тобиас Вуди спрашивал, все ли с ней в порядке, и Кол ответил, что ничего не случилось.
Лежа в постели и обнимая кота, она не замечала слез, которые ручьями текли по ее лицу, и вспоминала, как Кол снял с себя рубашку, чтобы она могла прикрыть наготу. Как могло случиться, что такой грубый и необразованный мужчина проявил по отношению к ней доброту и понимание, а ее собственный муж вел себя как последняя скотина. Очевидно ни образование, ни положение в обществе не делают человека добрым и отзывчивым. Это дается с рождения. Либо человек наделен этими качествами, либо нет. За грубой внешностью Коламбуса Ная скрывается сердце.