— Стефен, — прошептала она.
— Он только что вышел, — сказала миссис Кэвенах. — Бедный… Перепугался до полусмерти. Он говорит, что вы слишком много работаете.
Анна закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на происшедшем. Ей так не хватало Стефена, его доброты, сильных рук. Но у нее нет больше на него прав.
— Вы нас испугали, — Пэги вытерла заплаканные глаза.
— Глотните-ка чаю, миссис Флин, и вам сразу станет лучше.
Анна мельком взглянула на миссис Кэвенах, а потом опять перевела взгляд на окно. «Били Мэси — это Били Магири, — подумала она. — Ах, Стефен, ты этого не выдержишь».
— Вам теперь нужно беречь силы, — сказала миссис Кэвенах. — Помните мои слова — крошка появится зимой.
Анна не сразу поняла, что имела в виду миссис Кэвенах.
— Ребенок?! — спросила она почти шепотом. — Не может быть!
Миссис Кэвенах лучезарно улыбнулась.
— Я в этом хорошо разбираюсь. Убейте меня, если я ошиблась.
Анна повернула голову на подушке. Ребенок! Это невозможно. Этого не может быть! Пэги дотронулась до плеча Анны.
— Успокойтесь…
По щекам Анны текли слезы. «Пожалуйста, господи, пожалуйста! Только не сейчас!»
— Оставь ее, Пэги, — сказала миссис Кэвенах. — Каждая женщина ведет себя немножко странно, нося свою первую беременность. Сейчас, миссис Флин, самое время поплакать. А я пришлю вашего мужа.
Анна резко выпрямилась и села.
— Не говорите ему ничего!
Миссис Кэвенах и Пэги переглянулись.
— Но он ваш муж!
— Мы не должны ему говорить, пока… Пока я не буду уверена.
«Боже мой, — с трудом соображала Анна. — Если у меня будет ребенок, он будет принадлежать ее мужу по церковному браку — Били. Она закрыла лицо руками и откинулась на подушки. — Ах, святое сердце Иисуса, сжалься надо мной!..»
— Нэн…
Стефен сел на кровать и обхватил руками ее лицо. Он внимательно вглядывался ей в глаза.
— Что тебя беспокоит, дорогая?
Он выглядел таким красивым, сильным. Он был ее опорой, ее истиной любовью… И вот она его теряет. Анна сжала дрожащие губы.
— Это из-за матча? — спросил он. — Я должен был сказать тебе. Видишь ли — ничего опасного там не будет для меня. Матч в перчатках, показательный. Никто не будет искалечен.
Она смотрела на него глазами, полными слез. Провела дрожащей рукой по контуру его губ, щекам…
— Что-то еще? Что, Нэн? — Морщинки вокруг глаз обозначились резче.
У нее не было сил сказать ему все.
— Я устала. Хочу спать.
Стефен Отвел прядь волос ей за ухо.
— Я с тобой сегодня не лягу, раз так. Тебе нужно хорошенько отдохнуть.
Анна с трудом сдержала «Нет!» Ей хотелось сжать руку Стефена и сказать ему, что больше всего на свете он ей нужен именно сегодняшней ночью. Но вместо этого она отвернулась к окну и прошептала:
— Да, так будет лучше.
На следующее утро Анна почувствовала, что из нее ушла вся жизненная сила. Она делала домашнюю работу, смущаясь от взгляда Стефена, кожей чувствуя его беспокойство.
Рори расшалился. Когда появились Карэны, все трое начали бегать и визжать по комнатам. Стефен вышел из себя и пригрозил выпороть их всех. Анна возразила, сказав, что пока она дышит, никто не посмеет прикоснуться к мальчикам.
Стефен встал из-за стола л вышел, громко хлопнув дверью. После этой сцены мальчики притихли, превратившись в ангелов. Анна с трудом сдерживала слезы.
Она посмотрела на милые лица мальчишек, на их торчащие скулы, на большие глаза, и крепко обняла сразу всех троих. Обнимая их, она чувствовал костлявые плечи и ребра. Кто их накормит, когда она уйдет?
Она отослала детей из кухни, убрала со стола. Одеваясь, она снова и снова обдумывала план, составленный ею ночью.
Она надела свою соломенную шляпку, взяла сумку и вышла из дома. Выбравшись на Бродвей, Анна села на омнибус и поехала в Греймерси-парк.
ГЛАВА XI
На обед Анна приготовила картофельные котлеты и холодную ветчину.
Сидя за столом, Эмет высмеивал Дэйви за небрежность, с которой тот наблюдал за утренней поставкой пива.
— Ты лучше приглядывай за ним, Стефен, — сказал насмешливо Эмет. — Если за всем в баре будет присматривать Дэйви Райен, салун за неделю превратиться в ничто.
— Ради Бога, Эмет, оставь его в покое, — сказал Стефен. — Ты через месяц нас покинешь. Беспокойся о другом, а не о дюжине бочонков с пивом.
Стефен посмотрел на Анну, поджаривающую котлеты на плите, и его беспокойство переросло в тревогу. Его беспокоил вчерашний кратковременный обморок и их обмен резкими словами, которые они сказали друг другу. Уже две ночи они не занимались любовью…
Он поднялся со стула и подошел к ней, забирая из ее рук нож.
— Присядь, давай я тебе помогу.
Анна устало улыбнулась. Выражение ее лица было отстраненным. Это так всех поразило, что на кухне повисло молчание. Даже Моуз перестал есть и уставился на нее.
Анна была душой компании, собравшейся за столом. Когда ссорились Эмет и Дэйви, она мирила их. Именно она удерживала мальчишек от их проделок и вызывала у Моуза редкую улыбку. Она указала Пэги на хорошее в Дэйви… Но сегодня Анна не проронила почти ни слова.
— Заканчивайте, — сказал Стефен. — Я хочу, чтобы вы нас оставили одних. Посмотрите на Анну — мы ее переутомили.
— Нет, все в порядке, — запротестовала Анна.
— Анна обещала нам дать деньги на мороженое, — сказал Рори.
— И не думай об этом. Уходите! Сейчас же!
— Я им обещала, Стефен, — Анна подошла к баночке для мелочи на шкафчике.
Она взяла несколько монеток и раздала мальчикам. Затем, к удивлению Стефена, расцеловала близнецов в обе щеки.
— Будьте хорошими мальчиками, — сказала она. Потом положила руки на густые черные волосы Рори и тихо добавила: — Ас тобой, радость моя, мне нужно поговорить. Но не сейчас…
Мальчики стрелой выскочили за дверь. Дэйви, Эмет и Моуз, смущенно шаркая, двинулись к двери, толкая друг друга, недовольные тем, что надо уходить.
Когда за ними закрылась дверь и шаги затихли на лестнице, Анна повернулась и посмотрела Стефену в глаза.
— Стефен, присядь.
Он почувствовал недоброе. Она собирается его оставить из-за этого проклятого показательного матча с Магири! Боже мой, он может отменить матч. К черту О'Мэгони. К черту все!
Стефен поставил сковородку на плиту, налил кружку пахты и тут же забыл об этом. Он огляделся вокруг в поисках работы, пытаясь оттянуть момент, когда Анна скажет то, что должна сказать.
— Стефен, пожалуйста.
Лицо Анны было бледнее полотна, — жизнь ушла из него.
— Я вчера видела Били Мэси в «Святом Николае». Это были не те новости, которых он ждал. Он с облегчением перевел дух.
— Ты уверена? Может, это был кто-то, кто на него похож?
— Я не ошиблась, — сказала Анна, не сводя с него глаз. — Мы говорили с ним.
Боже! Что она хочет этим сказать? Что она должна вернуться к Мэси? Чувство вины потянет ее назад?
— Не беспокойся, Нэн, — сказал он. — Я им займусь. Что-нибудь придумаю…
— Он теперь носит имя Били Магири. Когда он уехал из Ирландии, то взял другую фамилию.
Стефен уставился на нее, лишившись дара речи. Он не верил своим ушам.
— Он о нас не знает, — сказала Анна. — Мы с ним расстались до того, как он стал задавать вопросы.
Глаза Анны наполнились слезами.
— Я не могу здесь остаться. Я нашла комнату на Четвертой улице. Это респектабельный пансионат. Миссис Смит-Хэмптон его рекомендовала.
Все тело Стефена похолодело. Он мог только сидеть и смотреть. Потом пришла боль, разрывая его на куски.
— Я пыталась убежать от прошлого, Стефен. Мы оба… Но оно нас разыскало…
Он повернул голову к окну — сияло солнце, виднелись крыши домов. Но он ничего не видел, кроме Магири и Анны. Этот огромный, тупой, как бык, мужик с его прекрасной Нэн. Он оглядел кухню, где все было сделано ее руками, но на нее не мог взглянуть.
Его пристальный взгляд остановился на столе, на аккуратно накрахмаленной белой скатерти…
— Я попрошу Дэниса Лоулера отвезти твои вещи.