Яр стал главой семьи, детство кончилось, игры тоже. Он нацелился завоевывать мир. Мрачный, с затаенной жаждой жизни, Яр впитывал всё: новости мира бизнеса, имена из списков Форбс, истории успеха, людей и их повадки, женщин и их желания.
Он стал стрелой, выпущенной в мишень умелой рукой, и эта мишень называлась — успех. Ему некогда было оглядываться, некогда было остановиться, отдохнуть, порадоваться жизни. Он и был самой жизнью, неукротимой её стихией.
Погуляв месяц после армии, а на самом деле изучив перспективы рынка, Яр поехал к Глебу в гости.
Тот в это время перебрался жить в Калугу. Там бабушка оставила ему дом. Глеб с Яром в чем-то были похожи, высокие, плечистые, для девчонок притягательные. Но это было чисто внешнее сходство.
Яр был замкнут, вспыльчив, в его глазах читалась затаённая страсть и угроза. Он был словно дикий воин в доспехах из современных костюмов.
Глеб же был каким-то обтекаемым, что ли, увиливатель. Там, где Яр скажет жёсткое непреложное «да», Глеб накрутит витиеватых фраз, коснётся одной темы другой, уведёт в третью, он будет выглядеть эрудитом, тонким знатоком всего на свете, его заслушивались, словно соловья, но никто бы не мог в итоге сказать, о чем они договорились, или что именно обсуждали.
Глеб на фоне Яра выглядел утончённым эстетом, Яр на фоне Глеба казался грудой мышц и инстинктов.
Когда Яр приехал к нему в гости, Глеб рассказал, что под Калугой немцы начали строить автомобильный завод и скоро начнут собирать свои машины в России.
— Представляешь, — сказал тогда Глеб, — весь город заполонили. Гостинцы битком, в хостелы не пробиться. Местные сразу задрали ценник на съем квартир. Работягам вроде как настроили каких-то времянок.
— То есть, получается, им всем нужно где-то жить. А когда завод достроят, здесь будет и много начальства этого завода с приличными европейскими зарплатами, и гостиница их точно не устроит.
— К чему ты ведёшь? — спросил Глеб.
— Где, ты говоришь, завод строят? Давай съездим глянем? — предложил тогда Яр.
Неподалёку от места, где возводили завод, Яр приметил приличный кусок земли, рядом с которым шла высоковольтная линия и виднелась газокомпрессорная станция.
— Слушай, Глеб, ты можешь узнать, можно ли купить здесь землю и сколько она будет стоить? — спросил в тот раз Яр.
— Ты бы сначала сказал, что ты задумал?
А задумал Яр все очень просто. Отцовских денег, чтобы серьёзно заняться строительством в Москве, конечно, было недостаточно. Но здесь в Калуге совсем другие цены. Как только завод достроят, и немцы начнут обживаться, цены взлетят. Значит нужно успеть.
Яр собрался купить этот участок земли. Фактически пустырь, рядом ни дач ничего. Значит и цена должна быть смешная. Есть высоковольтная линия — значит можно подвести электричество, есть газокомпрессорная станция, значит — можно подвезти и газ.
Можно построить здесь таунхаус для топ-менеджеров автомобильного завода и их семей и сдавать в долгосрочную аренду. Если улыбнётся удача, масштабировать это дело до элитного закрытого посёлка.
Идея выгорела. Так Яр заработал свои первые миллионы и преумножил деньги отца во столько раз, во сколько тому и не мечталось.
А дальше Москва — строительная компания и агрессивная экспансия. К тридцати пяти годам Яр стал тем, кем стал. И все это время Глеб был рядом, стал правой рукой и, как показало время, оказался не только лучшим другом, но и надёжным партнёром.
Везде, где надо было договариваться с инвесторами, с партнёрами, лучше Глеба не было, он заговаривал зубы, он уговаривал, уламывал, окручивал фразами, словно верёвками — не выпутаться. А слово Яра было гарантией.
В тот год, когда погибла Поля, Глеб вообще все тащил на себе в одного. Яр совершенно не мог заниматься делами. Его строительная империя рухнула бы, если бы не Глеб. И за это Яр был ему бесконечно благодарен.
— Я тут подумал, — начал Яр, когда Глеб появился в кабинете и расположился в кресле. — Пора расширяться.
— Дело хорошее, ты никак не можешь усидеть на месте. Ну что ж, значит, расширяемся, — согласился Глеб и спросил: — Какая стратегия?
— Пока разведка. Хочу совместить приятное с полезным. План такой. Мой теплоход завтра спускают на воду, хочу опробовать.
— Скажешь тоже, теплоход, — усмехнулся Глеб. — Да это чуть ли не круизный лайнер океанского класса, он же буквально кричит о твоих амбициях, ну или может, комплексах!
— Ну, все же — теплоход. — уточнил Яр, не обратив внимания на шуточки Глеба, Глеб постоянно над ним подтрунивает. — Построен для того, чтобы ходить по рекам, так что какой лайнер? В общем, отправляемся по Волге до Волгограда через Ярославль, Кострому, Нижний Новгород, Самару и Саратов. Пригласи на, как ты это говоришь — лайнер? Пригласи нужных людей, тех, кто заинтересован в инвестировании. Но не делай акцент, что это деловая поездка. Пусть считают, что приглашены отдохнуть.
— Понимаю, — Глеб уже прикинул что к чему.
— Ну, и ты со мной, конечно. Организуй нам переговоры с местными чиновниками тех городов, где будем останавливаться. Касательно земли под строительство. В общем, ты сам все знаешь.
— Без проблем, стремительный ты наш. Когда отправляемся?
— Завтра спустят на воду. Пару дней на загрузку персонала, подготовки кают и всего такого и двигаем. Если не случится никаких форс-мажоров.
— Добро, Яр. Хорошая идея. Всегда нравилось, что ты умеешь мыслить стратегически. Ты снова с Кристиной будешь? — спросил Глеб напоследок.
— Да, — ответил Яр и добавил, — и с Маратом.
— Правильно, хватит уже сына на нянек скидывать, — уколол Глеб Яра. Яр поморщился от укола.
Глеб вообще был мастером на такие малозаметные укольчики, но в этот раз из-за того, что девушка с медовыми волосами прямо выразила свой взгляд на отношения Яра с сыном, он подобный же угол от друга не пропустил.
И сам удивился своей реакции, оказывается, он давно замечал эти бесконечные тычки от Глеба, будто Глеб вечно ехидничал. Замечал, но никак не реагировал. Все эти тычки прекрасно ложились на его чувство вины и жаловаться ему было не на что.
В это сложно было поверить, но Яр отметил, что голубоглазое чудо из творческой студии и здесь успела наследить. Даже в его дружбе с Глебом. Будто после встречи с ней он стал острее реагировать на то, что раньше для него значения не имело.
Глава 8. Все не так, как на самом деле
Оставшуюся часть дня я ходила по городу. Не хотелось звонить родителям и просить у них денег на съем новой квартиры.
Мама разволнуется, а мне бы не хотелось её тревожить, все равно ничем она мне помочь не могла.
Мама у меня тёплая, уютная, как булочка. Мне бы сейчас оказаться рядом, прижаться к ней, поболтать за чаем с блинами и малиновым вареньем. Эх. Да, я маменькин цветочек. И папин тоже.
Папа у меня суровый, слов лишних не бросает. Маму оберегает и меня тоже. Вот и уберегли от жизни, от невзгод, от разочарований.
Мы жили за Уралом, в небольшом посёлке, в своём доме. Денег у нас особо никогда не было, да как-то я и не замечала, жила в книгах.
Затем переехали в Подмосковье. Тоже в небольшой поселок, здесь папа сам построил дом.
Училась я хорошо, рисовала, поделки на конкурсы делала, с папой в лес за грибами ездила, с мамой огурцы на зиму крутила в банки.
Моё детство продлилось до конца одиннадцатого класса. А потом я поступила в университет в Москве. Но тоже не успела хлебнуть жизни.