— Все в порядке, милая?
— Все нормально. Но перестаньте наконец трещать, я не понимаю, что делаю.
Она углубилась в созерцание экрана, а молодые люди обменялись взглядами. Ингрид никогда не рассказывала о своей личной жизни, словно ее и не существовало. Кстати, часто она уходила по вечерам последней, явно не спеша домой.
— Мне захотелось холодненького пивка, — объявил Лоран. — Кто со мной в бистро, что под нами?
— Идет! — согласился Ксавье, отодвигая кресло на колесиках.
Ингрид отклонила приглашение раздраженным жестом, не отрываясь от работы, и они тихонько вышли.
— У меня такое впечатление, что твоя влюбленность ее совсем не радует, — заявил Лоран, когда они уселись в глубине маленького кафе на улице Сен-Лазар, где были завсегдатаями.
— Почему? Я обожаю Ингрид и давно знаю ее, но могу поклясться, что у нас с ней ничего не было.
— А может быть, она хотела бы?
— Ну ты и скажешь!
— Ты об этом ничего не знаешь, ты не читаешь ее мысли. Вы видитесь каждый день, и такое просто не может прийти тебе в голову.
— Она прекрасно знает, что меня всегда привлекали невысокие блондинки со светлыми глазами. Ее это веселило, когда мы были еще студентами. По крайней мере, она говорила, чтобы я отстал от нее.
Огорченный ироничным замечанием Лорана, Ксавье залпом выпил половину пива. Июль был очень жарким, дышать в Париже было просто нечем. По сравнению с парком Мезон-Лаффита этот квартал был настоящей печкой, насыщенной выхлопными газами.
— Я выполнил свою программу, — сказал Лоран, чтобы сменить тему. — И еще подбил все счета за последний триместр. Наконец-то я могу поехать отдохнуть. А у тебя что-то намечено?
— Не так чтобы очень…
До сих пор у Ксавье не было никаких планов, но удушающая жара внезапно вызвала в нем желание оказаться на берегу моря или в деревне.
— Может быть, я поеду на несколько дней в Довиль. Там будут бега, и я воспользуюсь случаем, чтобы понаблюдать за своими будущими клиентами.
— О, да ты втюрился! — прыснул Лоран.
Видя, что он умирает со смеху, Ксавье поднял глаза к небу. Конечно, сейчас, озабоченный тем, чтобы продолжать ухаживания, он не представлял себя отдельно от Аксель. Он уже дважды приглашал ее на обед, и завтра они должны были вместе ужинать.
— Лоран, куда ты повел свою подружку в первый раз? Я ищу необычное, романтическое местечко…
— Есть очень славное шале на острове, в Булонском лесу, куда можно попасть только на лодке. Если тебе это кажется слишком претенциозным, отправляйся в Онфлер есть мидии на берегу старого водоема. Еще можно остановиться в саду или ресторане при роскошном отеле. «Бристоль» — просто блестяще, при условии, что есть большие деньги!
— Я хочу ее не поразить, а очаровать.
— Говоря проще, иметь.
— Не думаю. Во мне нет ничего от Дон Жуана, я весьма неловок.
— В любом случае, не допусти оплошности и не спроси совета у Ингрид.
У Ксавье был такой подавленный вид, что Лоран снова расхохотался.
— Ну и физиономия у тебя! Послушай, пройдет лето, и, возможно, Ингрид познакомится с кем-то на пляже.
— Это чудесная девушка, к тому же неутомимый работник. Прекрати смеяться над ней!
— Не над ней, над тобой! Послушай, старина, улыбнись хоть разок, я плачу.
Он положил монету возле пустых стаканов. Ксавье поднялся, торопясь просмотреть перечень ресторанов Онфлера.
— Да, — повторил Бенедикт, — я решительно старею. Как я мог не рассмотреть достоинств этого коня до Аксель? Не ее вина, что я не обращал на него внимания, она постоянно говорила о нем.
— Ты не всеведущ, — вежливо сказала Грейс.
— Было время, я почти поверил в это!
Она минуту молча смотрела на него, потом прошептала:
— Смешной ты, Бенедикт… С одной стороны, ты хочешь, чтобы малышка преуспевала, а с другой — боишься, что она перестанет в тебе нуждаться.
— Возможно.
— Уж я-то знаю тебя, и тебе это известно!
— Да, известно.
Он с грустью в голосе согласился, и это потрясло Грейс. Будет ли и она с возрастом страдать сентиментальностью? Она остановилась, наклонилась над грядкой у цветника и ловко вырвала единственный выросший там сорняк.
— Я приказала убрать отсюда тис, как ты и просил.
— Твой садовник безответственный! — воскликнул Бенедикт. — Посадить тисы рядом с конным заводом! Для лошадей это смертельно, смер-тель-но.
— Я ему об этом говорила. Теперь все в порядке, не волнуйся.
Он развернул кресло на сто восемьдесят градусов и посмотрел на Грейс, нахмурив брови.