— Тот из нас, кто поведет машину, не должен больше пить.
— Приношу себя в жертву, — радостно предложил он.
— Вижу, ты оценил мою машину.
— По сравнению с моей колымагой… Но я редко ею пользуюсь, движение в Париже ужасное.
Почему у него не получается говорить с ней о чем-то личном? Если он будет продолжать в том же духе, у него не останется ни малейшего шанса покорить ее.
— Не хочешь прогуляться по пляжу, пока не стемнело?
Она с радостью согласилась, и он тут же поднялся, чтобы пойти оплатить счет. У моря в лучах заката он должен попытать счастья! Обнять Аксель? На что решиться вначале — на жест или на слово?
Он шарил в карманах куртки в поисках кредитной карточки, и вдруг почувствовал, как земля уходит из-под ног. Нет, невозможно, подобного с ним случиться не могло! Он словно со стороны увидел, как, взбудораженный предстоящим вечером, перемеряет куртки одну за другой, а его голубая карточка и чековая книжка лежат на полочке в ванной. Должно быть, они и сейчас там! Мысленно сыпя проклятиями, Ксавье опустил руку в карман джинсов и обнаружил несколько купюр. Он начал лихорадочно их пересчитывать. Денег хватило только на то, чтобы оплатить счет, на чаевые не было ни единого су. Ему сразу стало легче, и он едва не расхохотался. Да он бы не простил себе, если бы пришлось просить у Аксель денег, чтобы расплатиться. Даже представить такое невозможно!
На улице он, блаженно улыбаясь, взял ее за руку.
— Нам повезло, сейчас прилив!
Она не попыталась высвободиться, только сказала:
— Давай сядем в машину. Я знаю безлюдный пляж, на который можно попасть по горной дороге, а потом по козьей тропе.
Уединенное место, мерцание волн в последних лучах солнца — именно то, о чем мечтал Ксавье. На этот раз он без колебаний воспользуется возможностью…
Когда он открывал дверцу автомобиля, у Аксель зазвонил мобильник.
— Не могут оставить меня в покое… — пробурчала она, нажимая на кнопку. — Констан? Да, кто это… Который? Как долго? Ты вызвал ветеринара? Хорошо, продолжай его водить, я буду через час!
Она бегом обогнула машину и села за руль.
— Поведу я, я спешу, — объяснила она Ксавье. — Заболел конь из нашей конюшни, нужно сейчас же возвращаться.
Досаду, которую он испытывал, скрыть оказалось сложно. Остаток вечера был испорчен: достаточно было взглянуть на напряженное лицо Аксель, чтобы оставить всякую надежду.
— Не убей нас, — прошептал он, когда она резко рванула с места.
— Поверь, я не стану рисковать жизнью. Но Констан не справится в одиночку, он паникует. Ему нужно, чтобы я была там.
Проклятые лошади! Получается, что между ними всегда будет какой-нибудь скакун? Обескураженный, Ксавье дождался, пока она выедет на трассу, и попытался снова завязать разговор.
— Наверное, обременительно, что вся эта кавалерия полностью зависит от тебя.
— Нет, я выполняю свою работу насколько могу, молясь, чтобы ничего не случилось. Это непростое, но захватывающее и восхитительное занятие, которое…
— Которое не дает тебе жить?
— Которое дает мне жить! — поправила она сухо. — И в прямом, и в переносном смысле.
— Да, конечно. Прости, я не хотел тебя расстроить. Это оттого, что я обманулся в своих надеждах. Сегодня вечером я собирался сказать тебе многое, а эта возможность ускользнула у меня из-под носа. Я реагирую как эгоист и отдаю себе в этом отчет.
Аксель, пристально смотревшая вперед, заметила:
— Мне этот вечер тоже представлялся иначе, не только ты расстроен. Но когда у лошади колики — дело серьезное, а заворот кишок может закончиться эвтаназией. У лошадей уязвимая и очень сложная пищеварительная система. Я знаю, все это тебе ни к чему, и, поверь, не намерена читать курс лекций по заболеваниям, которыми страдают лошади. Я только хотела бы, чтобы ты понял: для меня это равносильно пожару в конюшне. Представь, что твои компьютеры поражены вирусом, и тебе станет ясно, что я чувствую.
Ксавье услышал только первые ее слова. Выходит, она тоже расстроена? Ему с трудом верилось, что Аксель ожидала от него поступка, который он не осмеливался совершить. Чтобы выяснить это, он протянул руку и слегка коснулся кончиками пальцев ее щеки, потом затылка.
— Даже если сейчас совсем не время об этом говорить… Аксель, ты такая милая, я влип по уши.
Она на мгновение повернула к нему голову и тут же обратилась к дороге. Он заметил загадочную улыбку, но Аксель ничего не ответила.
— Не бойся послать меня к черту… — тихо сказал он.
— Почему же? Но ты прав, момент выбран неудачно.