— Ты принимаешь меня, как набоба, а на самом деле я тебе ни к чему, — заметил Дуглас с натянутой полуулыбкой.
— Это просто ради удовольствия, — ответила Аксель.
Твердо решив не позволить втянуть себя в язвительный спор, она дала себе слово сохранять спокойный тон.
— Мы видимся недостаточно часто, и мне грустно из-за этого, — искренне добавила она.
— У тебя есть время об этом думать? При твоих-то обязанностях ты могла бы спокойно забыть обо мне.
— Перестань, Дуг. Ты мой брат, и речи нет о том, чтобы я о тебе забыла!
— Однако, учитывая ваше отношение, можно подумать совсем другое.
Он относил ее к лагерю Бенедикта, возможно, даже всех Монтгомери, и продолжал жить изгоем.
— Расскажи мне, чем ты занимаешься, — сказала она, не поддавшись на провокацию.
— Ладно, рассказ будет коротким! Я ничего толком не умею делать, и никто нигде меня не ждет. Без диплома, без образования и без опыта — не считая этих дурацких лошадей… Кто же захочет взять меня на работу? И на какую?
С горьким смешком он бросил ей вызов, и она должна была найти ответ. В наступившей тишине он набросился на печенку, но, проглотив несколько кусочков, снова принялся за свое.
— Аксель, ты вполне могла бы оказаться на моем месте. У тебя тоже нет бакалаврского диплома, и ты всего лишь пользуешься благосклонностью Бена. Если вы поссоритесь, ты перестанешь для него существовать, будешь нулем без палочки.
— Я не пользуюсь его «благосклонностью», — попыталась она защититься, — я с ним работаю. И те шесть месяцев, пока он в Англии, я работаю одна. Тренер — я.
— Э, только не пой эту песню мне! Если завтра Бена не станет, половина владельцев заберет своих лошадей. Ты еще слишком молода, чтобы быть, как ты говоришь, тренером, и скоро станешь староватой, чтобы найти достойную партию. Поскольку твоя охрана при тебе, старушка, только муж может спасти тебя от деда.
Она в ярости склонилась над столом и заметила тихим, но пронзительным голосом:
— Это наш общий дед — твой и мой. Ты уже не помнишь, кто тебя вырастил?
— Если речь идет о благодарности за кормежку… Это тоже было поводом для встречи? Ох, ну вы и комики!
Ценой большого усилия ей удалось подавить гнев. Каждая встреча с Дугласом заканчивалась одинаково. Сначала он выливал целый поток реальных или вымышленных претензий, обвиняя семью, а потом уходил, хлопнув дверью. Она не хотела скандала: ресторан был полон знакомых, которые уже начинали бросать на них вопросительные взгляды. Зачем она пригласила брата сюда? Если она полагала, что здесь мило, то ошиблась, но поняла это слишком поздно. Знакомые лица и роскошь «Теставена» поневоле напомнили Дугласу о том, чего он лишился и к чему не имеет доступа.
— Давай не будем спорить, — прошептала она. — Я очень люблю тебя, Дуг, я на самом деле хотела бы тебе помочь.
— Чем, бедная моя? Чем…
Ей показалось, что она тронула его, потому что он смотрел ласково.
— Ты должна знать, что не так давно я звонил Джервису. У меня была надежда, что он не настолько туп и не такой злой, как Бен, но это настоящее ничтожество. Как бы там ни было, он ничего не знает, он не вправе ничего решать, к тому же ему, будто он король, наплевать на все.
— Нет, ты ошибаешься! Джервис говорил о тебе с Беном, но…
— Но я его не устраиваю, да? Я никогда его не устраивал. Ни в чем. Вероятно, в каждом поколении должен быть свой простачок!
Намек на Констана был настолько жестоким, что Аксель, несмотря на свои добрые намерения, не сдержалась.
— Не будь таким, Дуг. Ты действительно ненавидишь всю семью? Констан вовсе не идиот, и к тому же он ангельски терпелив с нами.
— Вовсе не идиот, неужели? — воскликнул брат, повышая голос. — Не считая того, что он не отличает лошадь от козы! Что касается семьи, то я считаю, что у меня ее больше нет.
Аксель заметила, что метрдотель готов подойти к их столику. Жестом она дала знак Дугласу говорить тише, но он уже был на взводе и не собирался останавливаться на полпути.
— Даже ты, бедная девочка, со своей фальшивой доброжелательностью и жалостливыми улыбками, даже ты не смогла протянуть мне руку из боязни пойти против старика. Сейчас я гнию в крысиной дыре, а вы нежитесь в шелках! Послушай, мне все это отвратительно…
Швырнув салфетку на стол, он поднялся и пересек зал ресторана большими шагами.
Ошеломленной Аксель понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Большинство клиентов старались не смотреть в ее сторону, но в воздухе повисло выразительное молчание.