-Крестьянка?-легкая улыбка иронии появилась на лице поэтессы.
-Прости.-мое щеки зарумянились от того стыда, что я унизила хорошего человека.-прошу меня простить, я не имела ничего дурного на счет Вас, моя милая, пожалуйста, не нужно на меня злиться. Просто таковы традиции, и я….
-На счет этого,-мама приобняла меня за плечи.-родная моя, можете не переживать, ибо Виктория…
-Дочь королевского кузнеца и монахини.-уверенно произнесла девушка.-но это не мешает мне быть благороднее любой придворной дамы.
-К тому же,-мама улыбнулась.-с момента ее утверждения в Ваши фрейлины, мы сразу же наградим ее титулом графини, выделим небольшое поместье, и тогда никто не сможет придраться. Я правильно говорю, сын мой?-обратилась мама к Генриху и он одобрительно кивнул.-так что, никаких проблем.
Я не имела ничего против Виктории, но н секунду, словно, как видение мое сердце сжала сильная боль, и закрыв глаза, я увидела, как нашем с Генрихом ложе нежится он с моей новой фрейлиной. Мне стало так больно, что слезы выступили на глазах. Всего лишь видение, да и к тому же, поэтесса никогда хорошо не отзывалась о моем муже. Что же, буду считать, что это просто мой страх, что однажды, я не смогу смотреть на то, как наслаждается всеми земными благами мой мужчина, и, хотя его трудно назвать моим, сердцем я любила этого бедного гасконца.
-Но что я скажу мужу?-спросила нерешительно я.-как я смогу объяснить, что произошло с моей свитой?
-Об этом можете не волноваться, моя дорогая.-мама улыбнулась еще шире.-наш славный наваррец уже в курсе новых изменений при дворе, поэтому, карате будет подана и вы, мои хорошие, со спокойной душой можете отправляться в путь.
-Теперь у этого прелюбодея будут обрезаны все пути к изменам.-засмеялся мой брат.-наша очаровательная поэтесса не подпустит короля Навваррского к себе и на расстоянии вытянутой руки.
-Хотите сказать, что все это делается ради этого?-опешила я.-все это только для того, чтобы он не смог смотреть на женщин?
-Ну, чтобы он не смог смотреть на женщин ему стоило бы выколоть глаза,-Виктория облизнулась.-так что, это всего лишь обрезание его блудных ходов.
-Это все звучит странно, и отдает горечью, но если так хотите Вы, мама, то пусть будет так.-ответила я.
Ближе к вечеру мы все же добрались до дома, где застали моего гасконца в его привычном состоянии. Он встретил свою королеву той самой легкой ухмылкой, пока одна из моих бывших фрейлин нежно облизывала его острое ухо, но все его наслаждение жизнью было прервано, когда прислуга взяла багаж поэтессы, ее накидку, и девушка подошла ближе ко мне. Генрих легким толчком отпихнул от себя блудницу, и поднявшись подошел к нам. Я была удивлена, но он склонился к моему лицу, поцеловал в щеку, но тут же отодвинул в сторону. Галантный пропадание на колено, и его губы уже целуют кисть моей новой фрейлины. В этот раз, она даже стерпела, ничего не сказала, и даже не ударила его по щеке. Я заметила, как ее щеки покраснели. Кажется, мой супруг добился своего.
-Очень славно. Теперь, мы с Вами, моя дорогая, будет встречаться гораздо чаще, и я надеюсь, что холодное сердечко дитя искусство, однажды оттает в королевских руках, и будет согрето в постели.-Генрих снова раскрыл свои крылья, коими очаровывал каждую женщину.
-Что же, мой король, очень мило с Вашей стороны, что такое обхождение я получаю именно от Вас, но знаете,-ее аккуратная ладонь коснулась его торса, скользя выше и выше доходя до шеи, и проникая пальцами в бороду. Резким движением она сжала ее, и склонила лицо моего мужа к своему.-чтобы мое сердце оттаяло, мне нужны королевские руки, но только не Ваши. Думаю, что именно здесь я и смогу стать согретой королевским вниманием.
-Я могу быть очень настойчивым.-тонкие губы Генриха расплылись в животном оскале.
-В таком случае, последствия будут неизвестны даже мне.-Виктория облизнулась.
-Кажется, ветер постепенно меняет направление.-гасконец клацнул зубами прямо перед аккуратным носиком девушки.-моя Вы забавная.
-Не обольщайтесь моей минутной доброте.-поэтесса удалилась в свои покои.
Мы остались с мужем внизу, где он протянул мне серебряный кувшин наполненный терпким вином, приобнял за талию, и видимо, хмель совсем вскружил ему голову, как и естественный запах тела моей фрейлины, ибо поцелуи меня стали более сладкими, объятия более долгими, голос более хриплым. Таким он был в те моменты, когда ему нравилось чье угодно очарование, но не мое. Этой ночью мне не пришлось страдать от обычного одиночества, ибо муж мой проявил все свое умение в любви. Ласки до утра, поцелуи ниже пупка, и это его рычание дикого зверя в моменты его самой сильной любви. Все это было так сладко, но я знала, что не мой образ, не мои глаза он держит в своей памяти. От этого становилось безумно больно, а ненависть к матери, как и к моей фрейлине постепенно становилась сильнее.
На рассвете, я снова открыла глаза. Не могу спать, когда солнце нежно гладит по лицу, и ничего другого не остается, кроме, как начать свой новый день. Накинув на плечи легкий халат, я аккуратно приоткрыла спальную дверь, и вышла в коридор, где заметила, что дверь в спальню Виктории открыта. На секунду я даже испугалась. Вдруг, что-то случилось ночью? Подбежав к комнате, я обнаружила поэтессу. Она что-то писала за своим столом, и самое забавное это практически сгоревшая свеча, множество листов бумаги, чернила на ее пальцах, и заправленная постель. Ложилась ли она? Робко постучавшись, я заставила ее вздрогнуть от неожиданности.
-Я же говорила, что не сплю ночью.-улыбнулась поэтесса.-к тому же, Ваши сладкие стоны, моя королева, заставили меня начать новую поэму.
-Неожиданно.-улыбнулась робко я.-уже дали название?
-Конечно. Жемчужина.-Виктория повернулась ко мне.-только ее еще писать и писать.
-Можно мне прочитать первые страницы?
-Я позже прочту ее для Вас сама.-поэтесса облизнулась.-это будет, что действительно прославит мое скромное имя.
Это было более чем лестно, и только нотки ревности заставляли меня испытывать отголоски ненависти.
Глава 6
«Летучий эскадрон» королевы Екатерины Медичи по праву считался вторым после правительства по власти, безжалостности, и силе. Собрать прелестных малюток Франции было несложно, куда более сложнее была задача зародить в них дух борьбы путем женского очарования. Если быть честным, то и сама Екатерина считала, что если ее женщины имеют власть над определенным мужчиной, то в этой нише будет блестеть золото. Она считала, что это не просто элитные куртизанки из числа ее многочисленных фрейлин, это еще и умнейшие женщины всей Франции. Вильнуть бедром может каждая, а вот соблазнить этим самым бедром – единицы.
Короли, принцы, министры, дипломаты, судьи, священники все они были слабы перед очарованием, страстной натурой этих женщин. Стоило обольстительно малышке игриво подмигнуть одному из нужных ей мужчин, приподнять кокетливо подол своего платья, и слабый волей кавалер был уже у ног той, что могла показать ему земной рай. Умелые любовницы, хитрые манипуляторши, верные соратницы эскадрона, постельные ведьмы. В чем была цель эскадрона? Склонить к женским ногам всю Францию.
Екатерина Медичи была крайне несчастна, как женщина, и, хотя сохраняла верность своему супругу, никогда не получала взаимной преданности. Что мешало женщине обзавестись влиятельными фаворитами? Понимание того, что не красит королеву ветреность, и тогда она научилась наслаждаться властью так, как иные сходят с ума от прикосновений крепкий рук бедер, груди, живота. После смерти своего мужа, она желала, чтобы ее дети знали свое место в этой жизни, а для этого следовало все расставить на свои места. Тогда-то и был создан «Летучий эскадрон».