Хироюки, который ведет матчи, сказал мне, что какой-то новичок претендует на первое место. Каждую неделю здесь стал появляться молодой вампир, он уже обыграл двух лучших игроков после меня. Я должен сыграть с ним сегодня, чтобы вернуть себе место. Как только я начинаю задаваться вопросом, где, черт возьми, его носит, то понимаю, что надо мной кто-то стоит. Я поднимаю взгляд, и у меня отвисает челюсть.
– Харука?
Он моргает своими совиными бордовыми глазами. Клянусь, они всегда светятся.
– Здравствуйте, доктор Дэвис. Какой приятный сюрприз.
– Я не знал, что вы играете в сёги? – Он садится на подушку напротив меня, между нами лежит игровая доска.
– Конечно, раньше я играл в частном порядке, – говорит он, поджав под себя длинные ноги. – Но никогда не соревновался, как сейчас. Я здесь по вашей рекомендации. Помните?
Я вспоминаю наш последний разговор. Это было всего несколько недель назад, но кажется, что прошла целая вечность.
– Верно. Выйти из дома и заняться тем, что тебе нравится… – Я хмурюсь, потому что я идиот, и понимаю, что мы говорим на английском. До этого момента я никогда не разговаривал на нем с Харукой. – Откуда вы узнали, что я владею английским?
Харука небрежно закатывает рукава своего черного джемпера, изучая доску.
– Ваша фамилия Дэвис. И Сора сказала мне, что вы перевелись сюда из Англии, но вы всегда начинаете разговор на японском. Предпочитаете говорить на нем?
– Я… Нет. Все в порядке…
– Готово – начали! – кричит Хироюки. В комнате воцаряется сосредоточенная тишина.
– Ну что, приступим? – Харука холодно улыбается. От него исходит сильная уверенность.
Я киваю, не менее уверенный в своих силах.
– Да.
К концу турнира я вымотан до предела. У меня болит голова, но я все равно спрашиваю Харуку, не хочет ли он выпить со мной чашечку чая в ближайшем кафе. Оно находится на территории храма, и многие игроки ходят туда после окончания турниров. За пределами внутреннего дворика есть сад, бамбуковая роща и прелестный каменный водопад. Там царит очень спокойная атмосфера – настоящий дзен.
Когда мы сидим и пьем чай, я делюсь хорошей новостью:
– Я планирую представить предложение Джуничи на этой неделе. Моя цель – среда. Мне еще нужно проработать множество мелких деталей, но, если он одобрит, мы сможем запустить тестовую программу уже в декабре.
Харука улыбается.
– Это замечательная новость. Вы смогли завершить предложение за впечатляюще быстрый срок.
Пожимаю плечами. Я использовал все эти бессонные ночи по максимуму.
– Знаю, что это важно для вас с Нино, да и сам я уже давно размышлял о подобном проекте. Джуничи тоже мне очень помог.
– Джуничи – очень эффектный вампир, – говорит Харука, поднося чашку ко рту. Я киваю. Так и есть. После нашего первого телефонного разговора я искал его в Интернете. Не знаю, почему мне не пришло в голову сделать это раньше. Джуничи – частный модельер с известными клиентами по всему миру. Там были его фотографии с политиками и знаменитостями, в том числе и с историческими личностями. Он сделал наряд для Дэвида Боуи, ради всего святого.
Он также владеет и управляет больницей исключительно на свои деньги. Больница «Джанна Грасиа Медикал» названа в честь его матери, как он мне и сказал, и у главного входа есть ее фотография. Последние четыре месяца я почти каждый день проходил мимо нее, даже не подозревая об этой связи.
Это черно-белый портрет, женщина на нем великолепна – длинные темные вьющиеся волосы, спадающие на плечи, кожа цвета мокко и яркая, широкая улыбка. Однажды утром Сора увидела, как я смотрю на фотографию, и рассказала, что Джанна переехала сюда из Санто-Доминго, чтобы выйти замуж за чистокровного отца Джуничи по политической договоренности. Его мать – доминиканка. Все оказалось на поверхности. Так бывает, когда очень долго ждешь.
– Доктор Дэвис? – спрашивает Харука.
– Можете звать меня просто Джэ.
– Джэ, каково ваше биологическое происхождение? Вы знаете историю своей семьи?
Я моргаю. Это неожиданный вопрос.
– Ну, мы говорим о расовом происхождении?
– О родословной, в частности.
– Я человек. Мой отец южнокореец, человек. Насколько мне известно, никаких предков-вампиров. Моя мать была сиротой. Она… я не знаю ее биологического происхождения. – Это ящик Пандоры, который я бы не хотел открывать. Мне нравится Харука, но я не готов вываливать на него свои маниакальные теории заговора.
– Ваша мать была сиротой… – размышляет Харука, скрестив руки на груди. – Где она сейчас?