— Я все знаю… — с тоской в голосе, сказала Неф. — Я должна выйти замуж за Хотепа! Оказывается, он единственный сын последнего фараона Аменхотепа третьего.
Эйе кивнул. Но смотрел он почему-то в сторону.
— Но я не люблю его! — пожаловалась Неф. И уже со слезами в голосе, добавила. — Я люблю совсем другого… человека!
Неф подняла на него свои красивые глаза.
Эйе покраснел. С ним такого никогда не было. И быть не могло. Еще в далеком детстве Неф слышала, как он растолковывал Крикле, почему он просто физически не может краснеть. Вовсе не потому, что такой нахальный. Просто сосуды на лице у него так расположены. Ну, не может он краснеть, хоть тресни.
А тут… Все его лицо, до самых корней волос, покрылось красной краской, а на глазах появились слезы. Он вскочил со скамьи и подошел к выходу из беседки. Но не ушел. Так и стоял, не оборачиваясь.
На сад стремительно опустились сумерки. Заверещали цикады. Казалось, весь сад заполнен только ими. Вокруг не было слышно ни звука. Только оглушительное верещание цикад.
— Запомни… Неф! — наконец сказал Эйе. — У тебя есть друг. Я всегда буду рядом.
— Ты мне не друг! — резко сказала, почти выкрикнула Неф.
Эйе очень долго молчал. Оглушительно верещали цикады, волнами накатывая по всему саду.
Во всем мире не было ни души. Только Неф и Эйе.
Неф сидела на скамейке, поджав ноги, и смотрела в пол. Эйе неподвижно застыл у выхода и боялся повернуться, чтоб посмотреть на нее.
Когда уже невозможно было дальше молчать, он тяжело вздохнул и, не оборачиваясь, проговорил глухим голосом:
— Есть еще двое-трое, на которых ты можешь положиться…
— Ты мне не друг! — повторила Неф.
Эйе словно не слышал. Или только делал вид, что не слышит.
— Очень надежные люди. Все были преданы твоему отцу.
— Ты мне не друг! — упрямо твердила Неф.
— Скоро тебе предстоит взойти на престол. Ты должна…
— Это когда еще будет… — уныло протянула Неф. При этом она как-то раздраженно передернула плечами.
— Это… — с ударением произнес Эйе. — …произойдет раньше, чем ты предполагаешь. Как твой друг, предупреждаю…
— Ты не можешь быть мне другом!! — резко вскинулась Неф. — Ненавижу это слово!!!
Эйе помотал головой и стремительно выскочил из беседки. Из сада были слышны его удаляющиеся шаги по тропинке.
Неф порывисто вскочила со скамейки, подбежала в выходу и, глотая слезы, закричала в темноту сада:
— Ты мне не друг!!!
Но Эйе не вернулся. Неф медленно сползла на пол беседки и долго рыдала, вытирая ладонями слезы, непрерывным потоком льющиеся по ее красивому лицу. Даже вся в слезах она была прекрасна.
Наследнице трона фараонов было уже двенадцать с половиной лет.
Назначенный Верховными жрецами Временный наместник в Фивах, по сути, правитель всего Египта, занемог. Уже не вставал со своего ложа. Не мог даже подписывать царские Указы, которые ему подсовывали жрецы. И неудивительно. Старцу было… ого-го!.. сколько лет. Никто и не знал в точности, сколько именно.
Вызванный срочно врач Нахт, быстро осмотрел больного. Пощупал, постучал, тут и там, и ничего не сказал. Даже никаких лекарств не прописал. Уже на выходе Верховные жрецы обступили его плотным кольцом и потребовали дать диагноз и прогноз.
Нахт только выразительно кивнул наверх. Мол, обращайтесь непосредственно к Богам. Это уже по их ведомству.
Сел в свою колесницу и уехал.
На следующий день Главный жрец, Панехси, собрал всех сановников у себя в Главном храме. Полагалось наиболее важные вопросы для судеб страны решать, якобы, всем вместе.
Высшие сановники не заставили себя долго ждать. Уже к полудню собрались в Главном храме. Кучковались перед лестницей, ведущей к большому жертвеннику.
И сразу разделились на две, явно враждебные друг другу, группы. Как-то так само собой получилось.
Одна группа состояла из самого Панехси, всех Верховных жрецов и жрецов рангом пониже. Маленький, лысый, щуплый Панехси, очевидно, чтоб хотя бы визуально прибавить себе значительности, справа и слева от себя постоянно держал двух слуг, еще более низкорослых. Со стороны эта троица производила довольно комичное впечатление. Эдакая надутая группа карликов. Она не внушала окружающим ни малейшего почтения или законного уважения.
Другая группа окружила Эйе и его сподвижников. В ней выделялись такие яркие личности, как начальник стражи Маху, хранитель печати и казны Маи. И другие, не менее влиятельные сановники и военачальники.
Они так и стояли друг против друга. Их разделяла только узкая полозка, ведущая как раз к лестнице, на которой перед жертвенником стоял, кем-то услужливо заготовленный трон.