Как и положено воспитанной девочке, я доедаю свою порцию и встаю из-за стола вместе с грязной тарелкой и приборами в руках.
— Спасибо, было очень вкусно, — улыбаюсь я.
— На здоровье, — отзывается Руслан, вновь прибив меня взглядом.
Я оказывается трусиха. Мне нужна передышка, так что я максимально долго мою тарелку, вилку и нож. Посуда давно чистая, и я просто наблюдаю за потоком воды, который омывает белую керамическую мойку.
Руслан приближается ко мне тихо и плавно и останавливается за спиной. Вновь соблюдает самую минимальную дистанцию: почти чувствую его, но это «почти» нависает надо мной, муча и томя.
Ставит в мойку свою тарелку и проводит большим пальцем по моей руке, покрасневшей от горячей воды. Его палец кажется высеченным изо льда, и от разницы наших температур по телу рваными разрядами бежит электрический ток. Не успеваю я свыкнуться с новыми для себя ощущениями, как слишком уж изящные для мужчины пальцы обхватывают мою кисть. Такой теплый и нежный плен.
Его руки окутали мои и моют тарелку. Ничего особенного. Мы просто моем посуду вместе. Горячая вода, его тепло и аромат горьковатой вишни сплетаются в невидимые нити, которые качают меня на ветру.
Наконец он ставит тарелку в сушку, и начинается новый раунд. Чувствую себя зверьком, которого подманивают к себе. Он берет пушистое полотенце для рук цвета айвори и тщательно обсушивает мои руки. Каждый пальчик по отдельности. Я почти не дышу. Чувствую его сквозь ткань, но это более интимно, чем самые смелые касания. Вероятно, я просто долго ни с кем не встречалась.
Если Руслан и извращенец, то очень странный. Привозит к себе юных воровок и окружает их заботой. Вот и сейчас, когда грязная посуда кончилась, почтительно отступает на несколько шагов.
Таким, как он, не нужно домогаться. Каждый его взгляд и жест — чистый секс. Меня это пугает…и манит. Не знаю, что больше.
— Думаю, для десерта поздновато, но поощрение ты заслужила, — улыбается он и протягивает мне карамельку из той самой миски.
Словно во сне или трансе я протягиваю руку, и наши пальцы встречаются на обтянутой шуршащим целлофаном поверхности леденца. Готова поклясться, что меня вновь дернуло током, когда он коснулся меня самыми кончиками пальцев. Безумие какое-то. От почти случайных, непошлых касаний у меня стучат косточками коленки, а от взгляда проницательных голубых глаз я готова нести всякую чушь, типа той про помывку часов в клубе.
— Что теперь? — все же срывается с моих губ глупый вопрос.
Смотрит на меня как на диковинную зверушку, а уголки губ едва заметно ползут вверх, но потом сразу возвращаются в привычное положение. Они капризно изогнутые и очень красиво очерченные. Такие хочется целовать. И желающих, вероятно, хватает.
— А теперь мы пойдем смотреть кино, — проговаривает Руслан таким будничным тоном, словно мы живем с ним в этом кукольном домике не первый год.
Ну точно извращенец. Привозит к себе девушек, чтобы покормить домашним ужином и показать кино. Или это пикап такой, где сначала шантаж, а потом — забота. И все. Ты попала. В смысле, я попала…Блин.
— Хорошо, — киваю я и сую карамельку в карман джинсов.
Вновь иду за ним, стараясь не пялиться так активно на идеальную задницу. Чем больше я на него смотрю, тем любопытнее мне становится, что прячется там, под костюмом. Моя мама всегда говорила, что я слишком засматриваюсь на мальчиков. Впрочем, ровесники никогда особо не будоражили мое воображение.
Мы оказываемся в гостиной размером с зал кинотеатра. Здесь повсюду мягкие диваны, обтянутые темной кожей, а на стене громадная выгнутая по краям плазма. Подсветка мягкая до интимности и красноватая. Его кожа в таком свете кажется золотистой, а глаза приобретают фиалковый отсвет.
— Располагайся, — почти приказывает Руслан, остановившись у бара, с множеством искрящихся хрустальными гранями графинов.
Я, стараясь держать спину ровной, сажусь на краешек дивана. Обстановка располагает к расслаблению, но под его взглядом, я не решаюсь даже ссутулить плечи. Единственное, на что осмеливаюсь, — это собрать волосы и скрутить их в пучок на макушке.
— Мне нравится, когда они распущены, — замечает он тихо, и мое тело окутывает доспех из крупных, колких мурашек.
Его голос. Он берет за руку и уводит в сумрачные дали, обволакивая и успокаивая. А потом, в нем появляются болезненные нотки, которые заставляют дрожать от страха и предвкушения чего-то нового и интригующего. Зазывного словно подарочная коробка, перетянутая красной ленточкой.
Украдкой облизываю сухие от волнения губы и вновь дарую непослушной копне свободу. Его мнение вдруг стало важным. Так странно. Словно я под гипнозом.