Охранник идет первым, а мы — за ним. Заходим за бар и оказываемся в узком коридоре, где располагаются подсобные помещения. Иду покорно, не пытаюсь вырываться. Влипла так влипла. От двух здоровых мужиков мне уж точно не сбежать, тем более, чоповец закрыл за нами дверь на кодовый замок.
В голове круговерть мыслей, одна хуже другой. Сейчас приедут менты и увезут меня в обезьянник, где сплошь ужасные личности. Меня отчислят из универа, будут судить, а потом, вероятно, отправят в женскую колонию. У мамы слабое сердце, и она просто не переживет такого. И всему виной моя глупость. Как я вообще могла на такое согласиться? Как бы мне сейчас хотелось отмотать время назад и просто поехать домой вместо того, чтобы подсесть к опасному незнакомцу.
Охранник звонко стучит костяшками в единственную деревянную, а не металлическую дверь. Я задерживаю дыхание и отступаю на шаг. Натыкаюсь на его тело, которое высится за спиной громадой и в ужасе застываю на месте. Когда моя жертва, которая вмиг стала охотником, сидела, я не оценила его рост в должном объеме. Он такой высокий, что даже на каблуках я дотягиваюсь только до плеча.
Сухо сглатываю и вздрагиваю от зычного баса, который послышался из-за двери:
— Открыто!
Охранник благоговейно открывает дверь, и Руслан вталкивает меня туда, впрочем, продолжая крепко держать за предплечье. От внезапности и нелогичности происходящего я начинаю теряться в пространстве, и мне кажется, что его горячие пальцы управляли мною вот так всегда.
В большом кресле развалился толстопузый дядька с большой лысиной и противными толстыми губами, в уголках которых застряли засохшие комочки слюны. Смотрит на нас, продолжая лузгать фисташки.
— Что стряслось? — спрашивает пузан, глядя исключительно на моего хмурого конвоира, который продолжает прижимать меня к себе.
— Руслан Максимович говорит, что девчонка пыталась своровать его часы, — отвечает за него охранник, скользнув по мне сальным взглядом.
— Что, прям часы? Не портмоне, и не борсетку? — мерзкие губы, похожие на жирные вареники, расплываются в противной ухмылочке.
— Прямо с руки сняла, — уточняет Руслан и, с силой нажав мне на плечо, заставляет сесть на стул.
Скорчиваюсь на сиденье и судорожно вцепляюсь в свою сумочку, словно из нее можно вытащить спасение.
— Интересно девки пляшут, — хмыкает он и кивком головы отдает охраннику приказ: — Можешь идти. Мы тут без тебя ментов дождемся.
Руслан устраивается в кожаном кресле, чуть поодаль, и достает из кармана серебристый портсигар. Выуживает сигарету и закуривает, закинув ногу на ногу.
Мне так неуютно под взглядом неприятного типа, который здесь, похоже, за главного, что я стараюсь не выпускать Руслана из поля зрения. Да, у меня от него мурашки по телу, но что-то подсказывает, что, если этот гад ко мне полезет, Руслан не позволит ему меня обидеть.
— Документики у вас, девушка, при себе?
— Ага, — блею я, судорожно прижимая к себе сумку.
— Давайте сюда, — отправляет в рот очередную фисташку и тянет ко мне заскорузлые от соли пальцы. — А то, может, вы еще и алкоголь по поддельной ксиве покупаете. За вами, малолетками, глаз да глаз.
— Мне девятнадцать, — уточняю я и дрожащими руками вытаскиваю из перекинутой через плечо сумочки паспорт.
Совсем не думая, отдаю ему красную книжечку. Любитель фисташек слюнявит пальцы, открывает документ на первой странице. Смотрит на меня внимательно, очевидно, сверяя с не самой удачной фотографией.
— Так, Арина Александровна Лисовская. Ну что ж вы так, стащили часы у уважаемого человека, когда тот отдыхал и не ждал такого вероломства, — его рыбьи глаза вцепились в меня, и их безучастный взгляд дает понять, что жалеть меня и прощать никто не собирается.
— Я случайно, — бормочу я, сквозь слезы, которые уже во всю льются по щекам. — Я больше так не буду.
— Поздно! Время игр в куклы прошло, — орет он, впечатывая кулак в столешницу. — Я пойду встречу наряд, а вы готовьтесь тут, Арина, объяснять им, по какой такой случайности у вас в руках оказались чужие часы. Очень дорогие часы, кстати, из каратного золота.
Черт. Надя была права. Жесть какая. Я прямо у него на глазах пыталась утащить двести грамм золота. Вот же влипла.
Смотрю ничего не видящими от слез глазами и ничего не могу сказать в свою защиту. А что тут скажешь? Когда тебя поймали за руку. Буквально.
Управляющий встает, подходит к Руслану, что-то говорит ему так тихо, что невозможно расслышать, и отдает постороннему человеку мой паспорт.