Они рассмеялись. Затуманенным от слез взором, Блейк с любовью смотрел на жену и сына, не в силах наглядеться.
— Я хочу подержать его, — попросил Блейк. Саманта помогла ему взять на руки малыша.
— Я собиралась назвать его Беном: в честь твоего отца, если ты не против.
Приоткрыв одеяльце, Блейк затаив дыхание рассматривал сына, любуясь его ручками и ножками, хорошеньким личиком и темными пушистыми волосами.
— Бен — хорошее имя, — Блейк закрыл глаза, прижал ребенка к груди и осторожно коснулся губами его волос. — Спасибо тебе, Сэм, огромное спасибо, теперь мы — настоящая семья.
Саманта внимательно всматривалась в лицо Блейка. Казалось, муж очень изменился с тех пор, как они расстались в Индепенденсе, стал мягче.
— Ты приехал с Джорджем? Блейк поцеловал сына в щеку.
— Да. Он во дворе дома, с Джесси. Им придется привыкать к новой жизни, но для этого нужно попытаться забыть перенесенные ужасы, — Блейк положил ребенка рядом с женой и погладил ее по лицу, по волосам. — Ты очень похудела.
— Я быстро поправлюсь, особенно, если на время останусь в этом доме: миссис Диллс прекрасно готовит. Дру собирается пробыть с нами до начала нового семестра, а затем вернется в университет. Теперь он может послать Хэнксам телеграмму, что у нас все в порядке.
Их взгляды встретились. Блейк понимал, что у Саманты еще много вопросов. На его глаза навернулись непрошенные слезы, и он быстро отвернулся.
Все оказалось совсем не так, как я предполагал, Сэм… никакого чувства победы. Действительно, идет война, и нам от нее не спрятаться.
Многое можно сделать и здесь, Блейк. Джорджи Джесси могут выступать в местной церкви, рассказывая людям об ужасах рабства. А мы, надеюсь, сумеем наладить выпуск аболиционистской газеты. Только придется подождать, пока я отниму ребенка от груди. Кстати, большинство северян выступают за отмену рабства, так что мы сможем расширить наше движение.
Блейк взглянул на жену и грустно улыбнулся. — Очевидно, ты никогда не остановишься.
— Нет, как и ты.
Блейк поднялся и подошел к окну. Он выглядел очень измученным и похудевшим.
— Джордж беспокоится о рабах, которые остались на плантации Веста. Скорее всего, их всех продадут с аукциона. Я никогда не слышал, чтобы у Веста были близкие родственники.
— Скоро это уже будет не важно: всех их освободят. Я верю в это всем моим сердцем. Господь был так милостив к нам: ты — жив, Джордж и Джесси — свободны, у меня на руках лежит прекрасный ребенок. Я точно знаю, что Бог поможет нам в справедливом деле освобождения рабов, и с рабством будет покончено навсегда.
— Будем надеяться, что ты окажешься права, — Блейк раздвинул шторы. — Посмотри в окно. Ты видишь их?
Окно находилось совсем рядом с постелью, поэтому Саманта только выпрямилась: Джордж и Джесси сидели на скамейке. Женщина положила голову на плечо Джорджа и плакала.
— Ты бы видела их лица, когда они снова встретились, — сказал Блейк. — Да, ради этого стоило бороться. Я думаю, если бы мне пришлось начать все сначала, я бы поступил точно так же.
— И я тоже, — ответила Саманта. — Сядь со мной рядом. Ты выглядишь усталым.
Блейк протер глаза.
— Ужасно устал. Все это сильно подействовало на меня, — он подошел к постели, снял ботинки и прилег рядом с женой, уткнувшись в ее плечо.
— Боже, какое это блаженство, — тихо произнес он.
— Муж — на одной руке, мой сын — в другой, — сквозь слезы ответила Саманта. — Чего еще может желать женщина?! — она поцеловала Блейка в волосы. — Я люблю тебя. Однажды ты сказал моему отцу, что иногда Бог использует таких людей, как ты, чтобы осуществлять справедливое возмездие. Я думаю, Бог не осуждает тебя.
Блейк обнял ее за плечи.
— Все вышло совсем не так, как я предполагал. Я думал, что испытаю удовлетворение от мести, но оказалось совсем наоборот. Если все это приведет ко всеобщей войне, мне, возможно, придется участвовать в ней и убивать людей за идею, за свои убеждения. Они могут быть не похожи на Ника Веста. Вдруг это будут невинные люди?
Ты должен помнить Блейк, почему это необходимо. Ты сам ответил на свой вопрос, когда сказал, что Джордж и Джесси стоили наших усилий. Давай на время забудем о прошлом и насладимся миром и спокойствием. Мы будем продолжать делать все, что от нас зависит и молиться, чтобы не было войны.
Саманта почувствовала, что ее рубашка стала мокрой от слез Блейка; плечи мужа сотрясались от беззвучных рыданий. Ей и самой захотелось заплакать от жалости к нему.