А с Валерой… Его жена училась в институте, ее постоянно не было дома. И я была у него как собака Дружок. Когда ему было скучно одному, он звонил и спрашивал: «Что делаешь?» Я уже знала, что надо отвечать. Что бы ни делала, я говорила: «Ничего». Потому что понимала – надо ехать к нему. Не думайте, ничего такого мы не делали. Просто разговаривали. Потом я брала какую-нибудь книгу и читала, а он в соседней комнате спал. Вот такие у нас были отношения. А потом жизнь развела нас в разные стороны…»
С 1983 года Ободзинский перестал выступать в Москве, колеся в основном по провинции. Но спустя три года закончилась и эта его деятельность – алкоголь сделал свое дело. И Ободзинский, бросив петь, устроился работать сначала на галстучную фабрику, а чуть позже, по совместительству, еще и сторожем на склад стройматериалов на берегу Яузы. Это было удобно: днем он работал на фабрике, а вечером шел охранять склад, который располагался на другом берегу. Именно там и нашла его в июне 1991 года Анна Есенина, которая за это время успела побывать замужем и развестись, надолго потеряв Ободзинского из виду.
Вспоминает А. Есенина: «Я была в шоке. Если бы встретила его на улице – не узнала бы. Валере там нравилось – его никто не трогал. Формально он был прописан у своей жены, Нелли Ивановны, но фактически они уже давно не жили вместе. И дома как такового у него не было. Другой бы, оказавшись в такой заднице, возможно, наложил бы на себя руки. Но Валера нисколько не чувствовал себя униженным.
Мы с ним посидели, выпили за встречу. А через два дня он сам мне позвонил: «Деточка, выручай меня!» Я взяла водку, закуску – и снова на склад! Так я стала ездить к нему регулярно.
Потом Валера стал просто закрывать склад и на ночь приезжать ко мне. А осенью он решил, что ему ни к чему больше мотаться туда-сюда, да и вообще незачем работать. Я тогда ездила в качестве костюмера с артистом Борисом Рубашкиным, деньги у меня были, вот Валера и зажил у меня, как в раю.
На самом деле сама я нисколько не стремилась, чтобы он жил со мной, и даже некоторое время сопротивлялась этому. Но он хорошо мной сманипулировал. «Вот ты всем помогаешь, – сказал он, – а мне помочь не хочешь». И тогда я сломалась. Он ведь совершенно никому не был нужен. Даже собственным дочерям. Младшая, Лерка, его толком и не знала: когда в 1979 году Валера разводился с Нелли, она только родилась. Уже потом я их с Анжелкой, его старшей дочерью, сюда приволокла. И они стали часто у нас зависать.
Про бывших коллег я и не говорю. Один Леонид Петрович Дербенев разыскал Валеру и поддерживал с ним добрые отношения. А больше никто про него и не вспоминал. Так что если кто-то сейчас будет рассказывать, как любил Валеру, как помогал ему в трудные годы, знайте, что это вранье…
Я долго уговаривала Валеру начать петь: мне очень хотелось, чтобы он снова вышел на сцену. Но сам он не хотел. Почему он прекратил петь? Теперь можно только строить предположения. Мне Валера этого не объяснил, только все повторял: «Я тебе потом скажу». Но это «потом» так и не наступило. Я чувствовала, что он устал. С одной стороны, безумная популярность, всенародная любовь, бесконечные гастроли, переполненные залы, конная милиция на московских концертах… А с другой – унижение перед начальством, выпрашивание эфира на ТВ».
Жили они в маленькой квартирке Анны на окраине города, но Валерия это вполне устраивало: он не хотел, чтобы его беспокоили. Когда к Анне заходили ее знакомые из богемной тусовки, это сильно раздражало Ободзинского. На этой почве они иногда сильно скандалили. Ругались и по иным поводам. Например, из-за того, что Валерий обожал вкусно поесть и меры в этом не знал. А у него был сахарный диабет, и Анна требовала соблюдать диету.
Когда в стране начался ретро-бум, вспомнили и про Ободзинского. Например, радиостанция «Маяк» (с подачи Есениной) поздравила Ободзинского с 50-летием и дала в эфир сразу три его песни. Затем опомнились звукозаписывающие фирмы, выпустили несколько аудиокассет с его старыми песнями. От молодых композиторов посыпались предложения исполнить их песни. Но большинство этих произведений Ободзинский отвергал чуть ли не с порога, считая их никчемными. А петь ему хотелось! И в 1992 году он записал две песни Александра Вертинского. Потом Дербенев познакомил его с руководителем благотворительного фонда «Аленький цветочек» Геннадием Снустиковым, и тот дал денег на то, чтобы Ободзинский записал целый альбом с песнями Вертинского. А затем был записан еще один альбом – с песнями Дмитрия Галицкого (он же был и аранжировщиком альбома с песнями Вертинского).
Вспоминает А. Есенина: «Да, иногда Валера забрасывал работу и, как прежде, уходил в загул. Объявлял мне, что расстается со мной навеки, хлопал дверью и отправлялся гулять. Дважды даже уезжал к себе на родину, в Одессу. Один раз сказал Снустикову, что ему надо маме памятник поставить. Тот дал денег, а Валера поехал в Одессу и прогулял их.
Но обычно он так далеко не уезжал: любил погужеваться с мужиками здесь, на «ссаном углу» (есть у нас такое «мемориальное» место). В округе к Валере все относились с почтением. Когда не было денег, он мог пойти в соседнее кафе, и его там кормили бесплатно. А уж наливали ему все кому не лень. Но бывало, что он по 10 месяцев не пил. Ходил как туз. И когда мы собирались гулять, говорил мне: «Я туда не пойду. Там ТВОИ сидят». МОИ – это мужики, с которыми совсем недавно он сам пил на «ссаном углу». Действительно, я иногда шла в магазин, а потом и зависала с ними часа на два. Они пили, а я их вразумляла, что пить надо бросать…»
Несмотря на запись двух альбомов, от публичных выступлений Ободзинский категорически отказывался. Даже когда ему предложили за 500 долларов спеть в ночном клубе всего две песни, он отказался. Так продолжалось еще два года, пока Анне не удалось сломить его сопротивление. Буквально день и ночь она умоляла его отбросить свои страхи и амбиции и выйти на сцену. И в итоге он сдался. В сентябре 1994 года в концертном зале «Россия» состоялось первое (после 7-летнего перерыва) выступление Ободзинского. Аншлаг был полный! Когда певец спел первую песню, зал взорвался аплодисментами. Никто не мог поверить, что человек, прошедший через пьянство и наркотики, сумел сохранить свой голос в такой чистоте.
В последние годы жизни Ободзинский возобновил гастрольную деятельность и дал несколько концертов в разных городах России. Однако не все складывалось гладко на его пути. Некто Виноградов решил нажиться на славе певца и однажды предложил ему (а также еще одной бывшей звезде эстрады – Галине Ненашевой и актеру Аристарху Ливанову) создать творческую группу для общей гастрольной деятельности. Артисты согласились (хотя А. Есенина была категорически против этого) и доверились Виноградову. В результате, дав всего лишь несколько концертов, группа оказалась не у дел, так как желающих иметь дело с Виноградовым находилось все меньше и меньше. Тогда тот задумал создать новую структуру – АОЗТ «Малахит», а в число учредителей включил уже знакомых нам артистов. Для чего он это сделал? Все объяснялось просто: при одном упоминании имен знаменитостей чиновники соглашались идти на любые уступки. В результате Виноградов сумел провернуть какие-то свои темные дела с редкими металлами, но в итоге был разоблачен и 21 ноября 1994 года арестован. А. Есенина рассказывает: «Виноградов не понравился мне сразу. Я не хотела иметь никаких дел с этим человеком, но от него невозможно было отвязаться. А Ободзинский, Ненашева – они же артисты, они витают в облаках и совсем не понимают людей. Я согласилась на участие Валерия в том «творческом центре» лишь для того, чтобы Виноградов отвязался от Валеры».
В. Ободзинский умер 26 апреля 1997 года. Умер внезапно, поскольку никаких серьезных болезней у него не было. За два года до этого Есенина уговорила артиста пройти полное медицинское обследование, но у него обнаружили только незначительный процент сахара в крови и кисту на почке. Доктор тогда сказал: «Валерий Владимирович, если вы будете себя нормально вести, то проживете еще лет 50». Артисту выписали какие-то лекарства и прописали диету. Но он соблюдал эти предписания лишь около месяца, после чего швырнул рецепты Анне в лицо и заявил: «Хватит делать из меня больного!»