– Неужели так просто? – насмешливо спросил Хосе, чувствуя, что начинает заводиться.
– Ну, ладно, – решительно вмешалась в разговор Валентина. – Спасибо, сеньор Тороччи, – кивнула она итальянцу. – Можете идти.
Хозяин ресторана удалился на кухню.
– Он просто решил поиздеваться над нами, – раздраженно воскликнул Хосе.
– Перестань, дорогой! – попыталась успокоить мужа Валентина.
– Проклятые итальяшки! – бормотал Хосе.
Валентина рассерженно посмотрела на него.
– Я же сказала тебе, прекрати, – ледяным тоном произнесла она. – Возьми себя в руки. Стоит ли нервничать из-за пустяков?
Хосе резко отодвинулся от стола. Секунду он молчал, потом медленно произнес:
– Извини. Временами такое что-то находит, я сам не свой!
Спагетти ели молча. Валентина несколько раз бросала взгляды на Хосе, но он словно дал обет молчания до конца трапезы.
Наконец он вздохнул и отодвинул тарелку.
– Все! – сказал он. – Беру свои слова насчет сеньора Тороччи назад.
Валентина подумала, что настроение Хосе, как и любого мужчины, прямо зависит от того – голоден он или сыт. Она улыбнулась своим мыслям.
– Ты смеешься? – удивился муж. – Интересно, над чем?
– Не обращай на меня внимания, – ответила Валентина. Хосе сжал ее руку, с нежностью посмотрел на жену и улыбнулся ей.
К Валентине вернулось хорошее расположение духа, она утолила голод и принялась болтать.
– Наверное, так хорошо держать такой вот ресторанчик у дороги. Ни тебе забот, ни волнений. А денежки спокойно текут в карман…
Хосе молча слушал жену.
– Можно только позавидовать этому сеньору Тороччи, – продолжала Валентина. – Он спокойно доживет здесь до глубокой старости. Солнце, свежий воздух…
– Ветер, пыль, – сказал Хосе.
– Какой ты несносный, – воскликнула его жена. – Тебе обязательно надо все испортить.
Хосе вздохнул.
– Нам пора ехать, – сказал он, посмотрев на часы.
Валентина согласно кивнула и положила приборы на тарелку.
– Не могу больше, – призналась она. – Слишком большая порция.
– Как бы наш симпатичный сеньор Тороччи не обиделся, – заметил Хосе.
– Тогда доешь за меня, – предложила Валентина.
– Нет, спасибо! – Хосе похлопал себя по туго набитому животу. – Я сыт и просто боюсь… Боюсь заснуть за рулем… Сеньор Тороччи! – он жестом подозвал хозяина ресторана. – Пожалуйста, счет!
Итальянец, недавно появившийся из кухни, подошел к их столу и положил счет на скатерть.
Брови Хосе медленно поползли вверх, но он моментально сдержал себя и принял прежний беззаботный вид. «Надеюсь, Валентина ничего не успела заметить», – подумал молодой человек.
Он расплатился, и супруги покинули ресторан гостеприимного итальянца.
Они садились в автомобиль, когда сеньор Тороччи вышел на крыльцо.
– Не забывайте ко мне дорогу, – крикнул он на прощание.
Хосе кивнул и завел мотор.
– Непременно! – пообещала Валентина и помахала владельцу ресторана рукой.
6
В глубине сада, вокруг беседки, было разбито несколько цветочных клумб.
Вероника любила бывать в этом тихом уединенном месте. Она сидела с чашкой чая за столиком, погруженная в мысли о дочери.
Уже прошел месяц, как Валентина родила. Дочь не сдержала своего обещания приехать для этого в Мехико, рожала в Морелии. Вероника потратила уйму денег на телефонные переговоры. Она звонила дочери чуть ли не каждый вечер.
Последнее время трубку стал снимать Хосе. Он объяснил Веронике, что Валентину увезли в клинику. Как она перенесет роды? Вероника сильно волновалась за нее, она хорошо помнила, как пришлось рожать самой…
– Хосе, ты, уж пожалуйста, не покидай ее, будь с нею рядом. Слава Богу, врачи не запрещают этого.
– Постараюсь, но ничего не могу обещать… – отвечал молодой человек. – Одно дело – Мехико, и совсем другая обстановка у нас в провинции…
– Но ты же муж! Разве ты не можешь настоять на том, чтобы находиться при Валентине? Ей было бы легче, поверь мне. Если будет хоть малейшее затруднение, будет плохо, скажи, пусть делают кесарево сечение.
– Хорошо, сеньора Монтейро… Да не беспокойтесь вы так! Врачи знают свое дело.
Вероника донимала зятя детальными воспоминаниями того, что ей самой пришлось перенести. На каждую мелочь давала совет, и не один.
Хосе терпеливо выслушивал, из деликатности не прерывал тещу.
Однако, слава Богу, все обошлось хорошо, без всяких осложнений. Валентина родила мальчика. Новорожденный весил три с половиной килограмма и, по словам Хосе, был вполне здоров.
Мальчика назвали Альберто.
По словам Хосе, Валентину должны были сегодня выписать из клиники. Сидя в беседке за чаем, Вероника обдумывала предстоящий разговор с дочерью. Как много хотелось ей сказать!
Из состояния задумчивости ее вывели жизнерадостные крики соседа. Раньше беседка была самым тихим и спокойным местом, но сосед, после переезда, соорудил рядом с изгородью летний душ, нечто наподобие пляжной кабинки, подвел к ней водопровод и теперь частенько принимал душ на свежем воздухе, ахая, выкрикивая что попало и даже ругаясь.
Тонкие стенки душевой не обеспечивали никакой звукоизоляции, и терпение у Вероники лопнуло. Она подошла к изгороди.
– Сеньор Альварадо, не могли бы вы вести себя потише? – прокричала она.
Альварадо замолчал, некоторое время слышался только шум воды, потом и он прекратился.
– Что вы сказали? – послышался мужской голос из душевой.
– Я говорю, что вы слишком шумите. Не могли бы вы вести себя потише? – сказала Вероника.
Она ожидала, что Габриэль Альварадо покажется из кабины. Невежливо было вот так переговариваться с ней. Однако сосед даже и не думал выходить. Более того, ему и в голову не пришло, что можно разговаривать с соседкой нормальным голосом. Он опять закричал так, что его было слышно, наверное, даже на той стороне улицы.
– Прошу прощения! – кричал сеньор Альварадо на всю мощь легких. – Я ничего не слышу!
Вероники с досадой вздохнула.
– Вот когда выйдете из своей кабинки, тогда и услышите! – прокричала она.
– А если мне, уважаемая сеньора, не хочется? – послышалось в ответ.
– Не хотите – и не надо! – Веронике надоел этот бесполезный разговор. – В конце концов мне от вас ничего и не нужно. Кроме одного: чтобы вы молчали.
– Я не могу молчать! Очень холодная вода! Попробуйте сами – еще не так завопите! – начал объяснять сосед.
Наконец скрипнула дверь, и он показался из душевой – в теннисных шортах, кроссовках, с ярким полотенцем на плече.
– Добрый день, сеньора Монтейро!
– Оказывается, вы знаете, как меня зовут.
– Но ведь и вы знаете, как зовут меня! – ответил мужчина. – В этом районе, кажется, все, хоть заочно, знают друг друга… Вы извините, что я так орал. Нарушил ваше уединение… Но когда разогреешься на солнце, а потом сразу под ледяной душ – дух захватывает!
Вероника кивнула, соглашаясь, сунула руки в карманы брюк и медленно двинулась обратно к беседке.
– Эй, сеньора Монтейро! – не слишком любезно бросил ей в спину сосед. – Почему вы уходите! Я же разговариваю с вами!
– А я считаю, мы закончили разговор, – ответила Вероника. – Ну о чем мне с вами говорить? Я буду вам признательна, если вы будете хоть немного сдерживать свой голос. До свидания! – и она повернулась к соседу спиной.
– Сеньора Монтейро, – сказал Альварадо. – мы же с вами соседи, неужели нам не о чем поговорить
– Ну, хорошо, – согласилась она. – Если у вас появилось желание поговорить со мной, то для начала я хочу у вас спросить: что означает ваш возглас «Эй!»? Неужели вы настолько невоспитанны, что обращаетесь к женщине подобным образом?
– Простите, это не нарочно… Просто вырвалось!.. Сеньора Монтейро, а можно мне, в свою очередь, спросить у вас…
– Пожалуйста, спрашивайте, – согласилась Вероника после некоторого колебания.
– Почему вы все время проводите в одиночестве?