Они пили уже почти неделю. Чтобы скоротать долгое зимнее ожидание, Кирилл, Тоха и Глеб выпивали понемногу, потом выпивали каждый вечер. Пришла весна, за ней лето. Редкий вечер проходил без алкоголя. А неделю вот уже шла просто грандиозная гулянка.
С чего все началось-то? Черт, как сложно вспоминать. А, Новый год, точно. Времена года сместились, и первое января теперь было в середине лета. Тоже не шибко приятно, Новый год должен быть зимой. Куча народу собралось. Дом Тохи и Глеба был полон пьяных людей. Пили белое вино, только белое вино. Кто же это придумал, пить только белое вино? Тоха? Глеб? А, та новенькая. Ее Машка привела. Как же ее звали? Карина. Точно – Карина. Новенькая по имени Карина предложила пить только белое вино. Белый – цвет снега. Символично. Новый год, лето, снега нет, есть белое вино. Много белого вина. Они пили. На второй день тоже пили. Третьего января – день рожденья Тохи. На третий день пили абсент. Это Тоха придумал «светофор». Один вечер пить абсент, второй – пиво, третий – красное вино. Зеленый, желтый, красный. Светофор.
Комната точно была ему знакома, он уже когда-то был здесь. Но это не комната в доме Тохи и Глеба. Кирилл огляделся. Сообразил, что это его комната. После падения астероида те, кто выжил, покинули город. Мир постоянно трясло, здания то и дело осыпались. Потом пошел дождь, долгий-долгий ливень, первая зима, первый сезон дождей. Пару недель было совсем плохо. Палатки от воды почти не спасали. Наконец, земля перестала плясать. Перебрались в пригородный коттеджный поселок. Многие дома были относительно целыми. Кирилл, Аркадий и Катя с первого дня так и были вместе. Вместе и поселились в один из таунхаусов. Как же это давно-то было.
Кирилл сам забил все окна фанерой и досками, заклеил все щели полиэтиленом. Сам разобрался, как работает отопление. Постепенно более или менее наладился быт. Уйти под упругими струями дождя в город, залезть в универмаг, взять еды, вернуться, согреться, просушить одежду. И дальше ждать, слушая, как капли дождя выбивают дробь по крыше. В первый год дождь шел месяцев двенадцать-тринадцать. Ждать было долго, но еще было чего ждать. Ливни стихнут, и можно будет начать искать близких.
Подобных мест, где ютились выжившие, вокруг города было еще семь-восемь. В первое лето Кирилл обошел их все: ни родителей, ни друзей, ни даже просто знакомых лиц.
На тумбочке в изголовье кровати приютился стакан с янтарной жидкостью. Чай? Кирилл протянул руку. Янтарь пах коньяком. Ком подступил к горлу, и Кирилл поставил стакан обратно. Странно, что он в своей комнате. Кирилл абсолютно не помнил, как вернулся. И странно, что он вообще здесь оказался. Пили они всегда дома у Тохи и Глеба. Там он обычно и ночевал. Черт, вспомнил, точно. Они же с Тохой повздорили из-за той рыженькой.
В день белого вина была та, темненькая, Карина. Пару раз они ее с парнями видели, когда возвращались из города через дальний конец поселка. А тут она к ним пришла. Белое вино, десятки уже пустых бутылок со странными испанскими названиями валялись повсюду. В общей комнате было накурено. «Наша гостевая» – как ее именовали Тоха и Глеб. Все разошлись по комнатам, кто-то ушел к себе домой. Какой-то смутно знакомый парень мирно дремал в углу на диване. В обнимку с ним лежала Машка. Тоже мирно спала. Ее рука была запущена в расстегнутые штаны парня.
Притушенное пламя керосиновой лампы совсем чуть освещало комнату. В углу новогодними игрушками и мишурой блестела наряженная елка. Кирилл был пьян, и все немного кружилось. Карина засмеялась и что-то сказала ему. Он вроде кивнул и улыбнулся в ответ. Она сняла с себя одежду и аккуратной стопочкой сложила все на краю стола. Кирилл позвал ее. Карина расстегнула ему штаны, села на него, и он почувствовал, как входит в нее.
Но то было не вчера. Давно. Потом был светофор. В день абсента он уснул раньше всех. Под пивом они с Тохой и Глебом горланили песни до самого утра. Когда пили красное вино, снова пришла Карина, и они снова были вместе. А вчера он поругался к Тохой.
Они уже хорошо нагрузились коньяком. Тост, тост, тост. Новый год, белое вино, день рожденья, зеленый, желтый, красный. Красный – стоп-сигнал. Коньяк. Много коньяка. Много новых лиц. Рыженькая обращала на себя внимание. Миловидная, с блеском в глазах. То ли сама пришла, то ли привел кто-то. Карины не было. Кирилл и Тоха – оба стали за ней ухаживать. Потом из-за нее повздорили. Тоха сказал, что Кирилл трахает всех новеньких. Кирилл сказал, что это не так, он трахает только симпатичных новеньких. Тоха рассмеялся: так я про это и говорю. И Кирилл ушел домой. Нет. Он с силой ударил Тоху в лицо, крикнул: «Да трахай ты кого хочешь» – и ушел домой. Точно, так все и было. Вот почему он дома.